Свадьба короля Бролина и принцессы Талии из Пойи стала самой роскошной и самой обсуждаемой на всём континенте за последние сто лет.
От дворца до собора улицы застелили коврами, под ковры уложили деревянные настилы. Даже королю, во имя почтения к Владыке Света, надлежало идти пешком — но его обувь, мантия и подол не имели права запачкаться.
Впереди шествовал сам король Карл II, облачённый в церемониальное одеяние — на ткань, вышитую цельными нитями мифрила, были вплетены божественные символы, а бриллианты, вделанные в узор, служили источником силы для священных чар.
За ним, в окружении двух знатных дам, поднимавших тяжёлый подол, шагала юная королева — бывшая принцесса Пойи. На её платье серебряные нити переплетались с ярким шёлком и бархатом, а длинный шлейф был усыпан крошечными жемчужинами, отчего ткань переливалась мягким сиянием воды. Без сомнения, эта парадная риза, надетая всего раз, по силе магии и великолепию ничуть не уступала одеянию самого короля.
После венчания во дворец потянулась процессия: главный распорядитель трапез, 36 пажей-оруженосцев уровня учеников-рыцарей, 12 церемониальных офицеров — каждый не ниже рыцаря, с золотыми и серебряными жезлами в руках. Они сопровождали столы с угощениями, выстроив ослепительное шествие.
То, что простой народ мог лишь увидеть во сне, теперь украсило банкетные залы:
Лунный скат — морское чудовище Чёрного моря; один кусочек его жаберного мяса даровал мягкое сияние луны. Всё остальное мясо отдавалось слугам.
Пятицветная птица из Нового Света: её ощипали, приготовили на пару, а потом воткнули каждое перо обратно, и тушку подали целиком — будто живая!
Двенадцать золотых подносов в три локтя диаметром, на них — целые замки из сахара, стены покрыты сусальным золотом, а башни украшены фигурками зверей и птиц из разноцветных леденцов.
Золотые финики, что росли лишь в сердце Орочьих земель, при прикосновении сами источали сладкий сок. Их подавали целыми блюдами, каждому гостю — без ограничения.
А ещё бесчисленные блюда из дворцовых ферм: куры и утки, откормленные травами и специями; коровы и овцы, выращенные на волшебных травах. Всё это подавалось в неограниченном количестве — ешь, пока не вывернет.
Только самые знатные, приближённые особы имели право присутствовать на празднестве. Младшие дворяне и рыцари толпились на площади, надеясь лишь издали увидеть короля и королеву, когда те выйдут на балкон и помашут рукой.
Толпа ахала и восторженно шептала:
— Какая красавица!
— Волосы, словно платина! Улыбка, как роза!
— Не зря её называют ближе всех к Свету!
— Она посмотрела на меня! Боги, моё сердце покорено, отныне я посвящаю жизнь прекрасной королеве!
С балкона, в улыбках и сиянии, сыпались вниз цветы, сладости и монеты. Над дворцом разливался светящийся ореол — благословение архисвященника Светлой Церкви.
Но и сияние святого дара скоро затмилось. Когда пир окончен, прозвучал звонкий кларнет, за ним вступили оркестровые инструменты. После трёх гимнов Владыке Света начался беззаботный танец. Бал продолжался всю ночь.
На площади и в переулках горожане ничего этого не видели. Им оставалось только смотреть в небо, где взрывались фейерверки: золотая лилия — герб Бролина, лазурный василёк — герб Рейна, павлин, распустивший хвост, русалка с жемчужными брызгами… Цветные огни на миг заслоняли даже святое сияние.
А в тёмной подворотне, голодная девочка тянула ладошку, стараясь поймать упавший огонёк.
— Красиво… так хочу…
Но всё это великолепие и пиры, фейерверки и балеты, растянувшиеся ещё на месяц, имели цену. По подсчётам министра финансов, свадебные расходы сожрали двадцать лет бюджета королевства.
Долги, как всегда, легли на купцов, а молодой монарх и гордая королева-мать легко махнули рукой:
— Ничего, поднимем налоги.
Ведь крестьян, горожан и купцов можно обирать вечно, не так ли?
Но Грэйту до всего этого дела не было. Хоть бы и знал — не обратил бы внимания. Ну что свадьба? Пустить ли его в зал, дать ли ему место с идеальным видом, подсветку под нужным углом, камеру с крупными планами? Нет? Так зачем тратить время?
Лучше закрыть глаза и в памяти оживить фильмы прошлой жизни — там и сцена, и свет, и ракурсы. А драгоценности? Что ж, у короля и королевы их много… но красивее ли, чем коллекция Сайрилы? Сокровища серебряной драконшы ему не принадлежали, но любоваться ими он мог сколько душе угодно.
Поэтому сейчас Грэйт с головой ушёл в своё дело: медицину и магию. Его главная цель — ребёнок с искривлением позвоночника за морем.
На собаках он уже научился воспроизводить эту патологию. Но вот операция по исправлению… успех стабилен. Стабилен в нуле.
Горькая усмешка. Да, он мог пилить, резать, направлять рост кости — и выпрямить позвоночник. Но сохранить нервы, проходящие вдоль него, не выходило.
Не повезёт — собака умирает прямо на столе. Повезёт — живёт… парализованная.
— Ах, нейрохирургия, да и вся спинальная хирургия — слишком трудна! — Грэйт схватился за голову. Потом решительно поднялся:
— Мыть руки, сменить халат, взять новые инструменты! Ещё одну собаку! Сайрила, ставь микроскоп!
Он упрямо не сдавался. Увеличение в десять раз — и он добьётся успеха!
Разрез кожи, осторожное разведение мышц, обнажение нервного корешка.
Левая рука — крючок, правая — пинцет, заклинание «Рука мага» в образе инструмента скользит вдоль оболочки нерва…
— Ай! — дрогнула рука.
Грэйт с досадой опустил голову. Нейрохирургия требовала нечеловеческой точности. Едва заметная дрожь пальцев — и под микроскопом острие перескакивало с края в край. Нервы, тоньше волоса, рвались от малейшего срыва.
А если вовсе не руками? Использовать только ментальную силу, напрямую управлять инструментами?
Он попробовал. Сосредоточился, потянул… и под объективом нерв натянулся, как струна, потом лопнул, разметав тончайшие волокна.
Грэйт закрыл глаза. Нет. Тонкой ментальной координации ему не хватает. Руки надёжнее.
Впрочем, он знал: даже великие маги-алхимики предпочитали работать руками, а не разумом. Слишком высок риск.
Но как помочь себе? Он вздохнул. Может, укрепить тело? Ведь врачи прошлой жизни тоже знали: сильные мышцы лучше держат мелкую моторику. Вот почему хирурги после смены шли не куда-нибудь, а в спортзал — поднимать железо.
Он наложил на себя «Силу быка» и вновь взялся за пинцет. Рука дрожала куда меньше — колебания сократились втрое. С такой точностью он уже мог уменьшить травму наполовину… может, даже на две трети.
И он пошёл дальше: резал, тянул, защищал нервы, откусывал кость кусачками…
Хрусь!
Заклинание истекло, рука снова дрогнула.
— Чёрт… сколько держится «Сила быка»? Минуту на уровень? Значит, восемь минут… А операция длится четыре часа. То есть… тридцать раз накладывать заклинание?!
Абсурд.
Он закончил кое-как, позвал тёмного скелета ассистировать. Но через посредника точность падала, и в таких операциях это было неприемлемо.
— Нет, так не пойдёт. Придётся тренироваться самому.
После нескольких неудач он решился окончательно: Я уже восьмой уровень как маг и жрец. А если добавить хоть пару уровней бойца? Хоть до второго? Это займёт недолго.
Вечером, после ужина, Сайрила застала удивительное зрелище: Грэйт, обливаясь потом, бегал по кругу, размахивал мечом и поднимал тяжести.
Драконша недоумённо смотрела, пока наконец не спросила: — …Грэйт, ты что, решил стать рыцарем?
