Через пять дней после того, как он в привычном ритме делал операции в госпитале и копил клинические случаи, Грэйт совершенно ошарашенно принял известие.
— Что? Какой-то там графский сын… уже в пути?!
Он опешил. Его программа операций по выпрямлению сколиоза только что подошла к завершению на группе молодых воинов, предоставленных Храмом Войны. А что до пациентов, которых привели некроманты… те, что с приобретёнными деформациями, — сделаны. Но врождённые?
К ним он ещё даже не прикасался!
Особенно сложнейшие случаи — воронкообразная грудная клетка, сочетающаяся со сколиозом. Какова последовательность вмешательств? Что корректировать в первую очередь, что — во вторую? Какие осложнения могут вылезти посреди операции? Чего следует опасаться? У него не было ни малейшего опыта!
Грэйт всерьёз подумывал: а не сделать ли сначала опыты на животных? Но на каких? На крысах? Кроликах? Собаках? Свиньях? Или придётся раскошелиться и взять приматов?..
В его планах стояло совершенно другое: закончить всех пациентов от некромантов, выпустить научную статью, затем, если противоположная сторона увидит успех, — пусть пришлют ему партию больных для пробных и верификационных операций. И только после двух серий клинических подтверждений можно подступаться к сыну графа!
— Уже везут? Где он? Мне что, прямо сейчас его лечить?!
Он судорожно вцепился в волосы. Но ведь он совсем не готов! Это исследование — невероятно сложное! Даже с нуля начать — адский труд.
Он вспомнил, как в прошлой жизни в их больнице приняли молодого ортопеда с докторской диссертацией как раз на тему сочетания сколиоза и воронкообразной груди. Тот, кажется, говорил: и исследование, и написание диссертации — всё вместе заняло целый год!
Госпожа Альва спокойно придвинула к нему чашку горячего какао и, откинувшись на спинку круглого дивана, улыбнулась:
— Не спеши. У тебя впереди ещё достаточно времени. Вот, сделай глоток…
Грэйт машинально взял чашку. На вкус он не переносил эту штуку. Но с тех пор как сам сварганил напиток, чтобы угостить Сайрилу, мода на этот густой, сладко-горький напиток мгновенно захлестнула всё магическое сообщество.
Особенно восторгались какао чародейки соблазнения и провидицы. Для первых — тёплый сладкий напиток расслаблял объект воздействия и делал его более внушаемым. По их отчётам, с кружкой какао в руках успех заклинаний в Башне Песни повышался на три процента.
Для вторых — какао стало чуть ли не новым обличьем подслащённой воды. Глоток — и энергия возвращается, голова проясняется, предсказатель снова в форме после изнуряющего ритуала.
Грэйт бы только хмыкнул: дело в банальном падении уровня сахара. Вместо какао лучше уж продавать им глюкозу…
Сам он любил чистую воду. В крайнем случае — листок чая или веточку мяты бросить для вкуса. А это… для него какао было сродни чашке чая с двойной нормой сахара, сливками, шапкой взбитого молока и ещё с тапиокой и кокосовыми кусочками. Ужас! Слишком приторно!
Но, видя взгляд госпожи Альвы, он послушно прижал чашку к ладоням, делая вид, что просто греется.
— Пациенты только что переправились через пролив, сошли в Кентском королевстве. До Нивиса — ещё сотни миль. За ними отправили сопровождающих. Раньше десяти дней они всё равно не прибудут в Совет, — мягко продолжила Альва.
Грэйт ощутил облегчение — как студент, которому объявили, что экзамен отменяется и будет заменён курсовой работой. Да, казнь неотвратима, но отсрочка на десять дней — тоже благо.
Хотя… десять дней проблему не решают. На такой проект полгода минимум!
— И не думай, что тебя вынудят оперировать сразу, — Альва с удовольствием следила за сменой выражений на его лице. — Граф Остенде везёт не только сына, но и ещё восемь пациентов. Даже Совет желает, чтобы сперва ты набрался опыта на других случаях, а уж потом — на его наследнике.
Грэйт шумно выдохнул и кивнул. Потом, после паузы, не удержался:
— Тогда зачем их везти так рано? Это же… это же…
Слово заложники застряло у него на губах. Но Альва уже улыбнулась особенно ярко:
— Именно то, о чём ты подумал. Остенде, да и весь Нилерлан, увязли в огромных неприятностях.
И она подробно, пункт за пунктом, изложила последние вести.
Грэйт слушал, поражённый, и в конце не выдержал:
— Да этот король, похоже, совсем умом тронулся! Это же прямое подталкивание к бунту! А Церковь? Тоже обезумела? Великий неурожай стоит на пороге — сейчас бы копить запасы, успокаивать народ, а они… вот это всё?!
Неудивительно, что Остенде торопился — отдать сына в руки Совета как заложника доверия. А если восстание рухнет — хотя бы кровь продолжится в другом месте.
Альва сияла глазами, с лукавой улыбкой:
— Так что не волнуйся. В Нилерлане они будут ещё долго решать — сопротивляться ли, насколько далеко зайти, доходить ли до открытого восстания. У Совета тоже впереди месяцы обсуждений: вмешиваться или нет, и насколько глубоко. Так что у тебя, мальчик, есть как минимум несколько месяцев, а то и год.
Грэйт мысленно расписал тайминг и облегчённо вздохнул. Да, год — и он справится. Может быть, даже ветеранов из Храма Войны успеет вылечить.
А эта дама чего так радуется? Неужели её прямо тянет сунуться туда? Ну, если честно, Альва действительно имела голос в Совете, её слова влияли на решения. Так что это не просто диванный политик…
Грэйт и подумать не мог, что сам, простой врач, окажется причастен к поворотам политики.
И вот, спустя неделю после разговора, в понедельник, после утреннего общего собрания, их учеников задержал сам Повелитель Грома:
— В последнее время по ту сторону моря творятся события. Вы — мои ученики. Можете не вмешиваться и не участвовать. Но знать обязаны. Сегодня после обеда Совет собирается на совещание по вопросу политики в отношении Нилерланов. Легендарные маги будут слушать. Вы тоже останетесь — послушаете.
Грэйт: … Что?!
Мы — слушать обсуждение внешней политики и стратегий Совета? Ох ты ж… вот это поворот!
