«Святой Меч Света успешно высвобожден!»
В Карлеасе, в Соборе Утешения, где сам архисвященник возглавлял ритуал, и в Диксе, ближайшем к Остенду городе, два старых служителя почти обессилели. Вести столь мощное заклятие, соединять силу храмов и направлять её в единую точку — тяжесть, способная сломить любого. Но они выстояли. Кровью не захлебнулись, духом не пали, от обратного удара не рассыпались — значит, ритуал удался. Что там произошло в Остенде, оставалось ждать от донесений.
Пять ли от города, на ветвях растрёпанного дерева, дрожал юный соглядатай. Сорванец в крестьянской рубахе, весь искусанный комарами, с ободранными ладонями, но взгляд его горел злобой:
— Предатели! Сволочи! Под Святым Мечом сгниёте, все до одного! — бормотал он, срывая верёвку с талии. — А я… я донесу. Магазин в городе уж точно за мной закрепят!
Он сполз вниз, хромая, грязный, ободранный, но довольный своей «добычей». И не заметил, как за его спиной в воздухе проступила тень. Тонкие губы незнакомца изогнулись в усмешке.
— Ты видел то, что мы захотели показать, — прошептал маг-иллюзионист и тихо присвистнул. — В этом деле иллюзии лучше всего.
Юнец донесёт весть: «Замок Остенда разрублен, граф с женой сгорели в белом пламени, лишь полутруп утащен вглубь!» — и эта ложь обретёт силу правды.
И вот уже к вечеру гонцы, сменяя коней, несли по цепочке эту «радостную» весть: враг разгромлен. Десятки часовен, шесть соборов — все загудели, все ожили. Архисвященник Джойс в Карлеасе разослал приказы:
— Немедленно собрать Святой Орден! Выступаем! До прибытия подкрепления из Святого Города мы обязаны вернуть Остенд и восстановить соборный узор. Пусть хоть руины, но под нашим контролем!
И покатили прочь из шести городов целые клинья кавалерии: по сотням рыцарей в сияющих латах, за ними священники с псалтырями, по двое архиереев в каждой сотне.
Шестьсот копейщиков, шестьсот коней, шесть громыхающих молотов Церкви.
— Ну-с, — протянул черноволосый юноша, лениво вращая серебряную дудочку в пальцах. Рядом стоял граф Остенда, тяжёлый, сжатый, но молчаливый.
Юноша улыбался, слушая незримые голоса в ветре. Для графа его губы лишь беззвучно шевелились, будто он переговаривался с кем-то невидимым.
— Пришли, — сказал он наконец. И провёл по дудочке пальцем. В ушах графа тут же всё стихло: пропали топот копыт, пропали крики, пропал звон луковых тетив. Перед глазами — только зрелище.
Рыцари шли стальным строем, копья опущены. Над ними струился белый свет благословений. Лучники натягивали тетивы, накрывая небо стрелами. И всё это — в тишине, как в немом спектакле.
— Они… на кого нападают? — глухо спросил граф.
Вместо ответа юноша усмехнулся. Ветер шевельнул траву — и дорога впереди вдруг рухнула. Передовая Церкви, целая шеренга коней, разом ухнула в скрытый ров. Задние, не успев остановиться, врезались, навалились сверху. Грохот, визг, переломы — всё это граф видел, но не слышал.
Крики «Стой! Засада!» прокатились волной, но поздно. Из ямы с ревом вырвался огромный рыцарь — вождь святого ордена, — но черноволосый уже поднёс к губам трубку с огнём.
Фиууух!
В небо рванула ракета, разорвалась звёздным веером. И в ту же секунду с трёх сторон донёсся рев — не людской, звериный, иной. Земля содрогнулась от топота когтистых лап. — Призывы иных миров, — шепнул юноша, уголки губ его поднялись в жестокой усмешке. — Ну что ж… наслаждайтесь провалом, псы Церкви.
