Попытка окружить, осадить и уничтожить Остенде обернулась для королевской армии настоящей катастрофой.
Лишь после того, как они соединились с войсками Шестиградья, снабжение кое-как наладилось. Но ведь по морю особо не пройти, а сухопутные пути шли в обход, огромным кругом. Так что эти «поставки» хватало только, чтобы закрепиться лагерем и изобразить кое-какое наступление: не слишком ожесточённое, но и не слишком ленивое.
Что поделать — значительная часть припасов застряла внутри Остенде. А городские главы Шестиградья, во главе с лордом Калеясом и архисвященниками, вовсе не собирались тратить собственные богатства ради королевской армии.
— Вот вам еда и питьё на несколько дней, — говорили они, — остальное возьмёте сами. Вон же, в Остенде припасов полно. Берите, сколько сможете!
Герцог Фламенго был в отчаянии. Теперь, даже если он не желал войны, приходилось хотя бы делать вид, что он воюет. Иначе, когда явятся посланцы Святого Города, его самого в тот же день потащат на костёр.
— Если я и пойду на костёр, то сперва сожгу вас к демонам! — рявкнул герцог в военном шатре.
За его спиной выступил вперёд небесный рыцарь пятнадцатого уровня, положил ладонь на эфес меча и окинул всех высокомерным взглядом. Его молчаливое присутствие ясно говорило: если что, он разнесёт этот лагерь в щепки.
Небесный рыцарь — это не обычный воин. Он способен держаться в воздухе без всякой магии или артефактов. Куда бы ты ни бежал, он тебя найдёт, и сверху настигнет.
Под давлением такой силы смутьяны, что уже собирались разбегаться или бунтовать, лишь злобно сопели в кулак и всё же продолжали повиноваться. Халтурить — можно, работать вполсилы — можно, но бежать? Нет, забудьте.
Так королевская армия была вынуждена выстроиться полукругом и начать «пробные» атаки. Сначала переправились через озеро, потом, вязнув, шаг за шагом продирались сквозь болота. Погибли люди — кто-то утонул прямо в трясине. Но вот, наконец, добрались до стен… и наткнулись на неожиданный удар.
— С каких это пор тут ров вырылся?!
— А в рву-то сколько людей!
— А за рвом — целая линия бастионов! И в амбразурах — блеск арбалетов!
Полетел смертоносный залп алхимических арбалетов.
Герцог Фламенго потерял тысячу бойцов и бежал, едва спасшись. За его войском тянулись толпы мертвецов — и некроманты, засевшие в бастионах, глядя в дальнозоркие трубы, облизывались, как голодные собаки.
— Трупы…
— Столько трупов…
— Да если бы поближе, мы бы их всех забрали!
Но увы, слишком далеко. Пространственные мешки вместят лишь малую толику, и то — не успеешь переработать. Некроманты буквально стонали от боли, глядя на уйму упущенного материала.
Не продвинуться вперёд, не отступить назад — герцогу Фламенго оставалось только укреплять позиции и делать вид осады. Каждый день — новые атаки, новые стычки. И каждый день — ожидание, словно в засуху — дождя: скорей бы прибыли войска из Святого Города!
А в Святом Городе, в сияющем сердце Церкви, стоял небывалый шум.
Папа восседал в молчании, не проронив ни слова. Верховный инквизитор и глава ордена паладинов — тоже молчали. А вот семь-восемь кардиналов грохотали кулаками по столу, споря в полный голос.
Но громче всех были даже не они, а монахи-аскеты. Их суровые лица горели гневом, руки грохотали по дубовым доскам, пальцы чуть не тыкали инквизиторам в нос:
— Всё — война, война! Вы только и знаете, что воевать! Но Нилерланцы, остендцы — это ведь тоже дети Божьи, овцы Его стада! С каким сердцем вы поднимаете меч на овец?!
— Народ страдает от бедствий, и именно сейчас мы должны открывать житницы, кормить и лечить! Так мы снищем доверие и благодарность людей! А вы что? Вы — грабёж и война!
— Уважаемые братья… — мягко пытался примирить их один кардинал в чёрных ризах. — Вы ведь не видели этих хитрых голландцев… они ради денег и душу дьяволу продадут…
— Тьфу! — один из аскетов плюнул ему прямо в лицо. — Думаешь, я не знаю? Я и в Нилерланах был, и на Чёрновратском полуострове, и в Новом Свете, даже Кентский королевство исходил! И в Нивис входил не раз!
Он поднял руку и показал всем — у него не хватало двух пальцев.
— Видите? Эти пальцы я потерял на задании. Но спасли меня простые Диакари. Я уже умирал, а они, рискуя жизнями, вынесли меня из пустоши, выходили, приютили, и я научил их вере в Свет.
С тех пор он стал аскетом. Оделся в рясу из грубой ткани, взял посох и пошёл скитаться по миру, исцеляя бедных и проповедуя. За тридцать лет он вырос с восьмого уровня жреца до восемнадцатого — быстрее, чем все «таланты» в инквизиции. Его звали Карнино, и за ним уже закрепилось прозвище «Святой на Земле». Легенда — на расстоянии вытянутой руки.
И вот он, махнув обрубком пальцев, потряс зал:
— Народ всюду одинаков! Дай им хлеб — и они будут благодарны! Поддержи их в беде — и они будут верны! Но вы… вы только загоняете их в руки дьявола!
Никто не смел перечить. Даже кардиналы молчали.
Папа наконец кашлянул и заговорил:
— Враг у ворот. И это не время искать виноватых. Сегодня мы решаем три вещи. Первое: менять ли стратегию в отношении Нилерланов?
Ответы были разными:
— Да, менять!
— Нет, оставить!
Спор разгорался снова, пока Папа не поднял жезл.
— Один за другим, спокойно.
Один аскет поднялся, поклонился и заговорил тихим голосом, словно молитвой:
— Вся земля под Светом — овцы Господни. Мы — пастыри. Мы должны вести их к воде, защищать от волков. Но мы не должны бить их плетью без нужды.
— Но они уже отравлены змеями, — холодно возразил чёрный кардинал.
— Овцы слабы, и именно потому они нуждаются в пастыре. Но если мы будем обращаться с ними как с волками, мы сами сделаем их волками.
Другой, в белой ризе с золотым шитьём, добавил:
— Я был за жёсткие меры, чтобы очистить стадо от скверны. Но теперь — слишком много боли. Мы должны принять их, исцелить, вернуть.
— Но они подняли знамя мятежа! — рявкнул инквизитор. — Они приняли ересь и чужую веру! Их нельзя щадить!
Папа сам поднял голос, цитируя Писание:
— «Город полон скверны, народ его отвернулся от Света. Я низведу пламя и серу, дабы очистить его». И заключил:
— Пусть страждущие молятся. Пусть ищут утешения в церкви. Но поднять знамя бунта, заключить союз с еретиками — это смертный грех. Свет не потерпит этого.
— Свет превыше всего!
— Свет превыше всего! — повторили служители.
Даже Карнино лишь склонил голову и перебирав чётки, молча шептал слова молитвы.
Папа продолжил:
— Второе: что делать с амбициями центральных дворян королевства Бролин?
Глава паладинов мрачно сказал:
— Церковь заботится о вере, не о мирской власти. Если дворяне служат Свету — власть земная пусть остаётся королю.
— Но этим они перерезают армии путь отступления! — возразил Верховный инквизитор.
Папа кивнул:
— И вот третий вопрос. Что делать с мятежом в Остенде и с повреждением великой святой печати?
Все замолчали.
По закону, город-бунтовщик следовало стереть в прах. Но Святой Меч уже не принёс успеха. Теперь требовались ещё большие силы.
— Я предлагаю послать трёх архисвященников в золотых ризах, с высшими святынями, и низвести Божью кару! — сказал один.
— Я предлагаю армию, — возразил другой. — Там колдуны высокого ранга. Если кара промахнётся или истощит нас — они ударят.
— Я предлагаю сперва склонить местный народ, собрать сердца людей. После жатвы, когда хлеб насытит их, они сами вернутся.
— Я предлагаю…
И спор вспыхнул снова.
