— Исяо… почему ты здесь? — Нин Фэй смотрел на неё, как на призрак. — Мы все думали, что ты умерла. А ты… ты всё это время была здесь?
Нин Фэй крепко сжал кулаки, опасаясь, что в порыве гнева задушит её. А она игриво подмигнув, сама обвила руками его шею, наклонилась к его уху и с насмешливой нежностью прошептала:
— Ну вот, я жива. Что, хочешь связать меня и наказать?
От её неожиданных слов Нин Фэй вздрогнул и резко оттолкнул её. Она пошатнулась, отошла к кушетке и удобно улеглась, прищурившись и глядя на него с ленивой насмешкой:
— Столько лет прошло, а ты всё такой же грубый.
Нин Фэй стиснул зубы и посмотрел на неё:
— Просто не верится. Ты… как ты могла опуститься до этого?
Она ответила не сразу, пальцами легко перебирая пряди волос, улыбнулась:
— Жизнь коротка. Если не радоваться вовремя, кто знает, будет ли вообще завтрашний день?… Кстати, скажи… Он хоть раз вспоминал обо мне? Если да, то пригласи его ко мне. Ради нашей старой дружбы я не возьму с него плату за ночь…
Нин Фэй глубоко вдохнул, медленно успокаиваясь. Он молча повернулся и пошёл к двери. Едва он открыл дверь, она позвала:
— Нин Фэй.
Он остановился. Она понизила голос и с лукавой усмешкой спросила:
— Ты… правда не хочешь меня?
Он с грохотом захлопнул дверь и ушёл, оставляя за спиной её дерзкий, безудержный смех.
Быстрым шагом он вернулся в главный зал, взмахом руки отослал всех танцовщиц и музыкантов. И, не скрывая гнева, приказал Фэн Цзыюаню:
— Найди мне хозяина павильона Хуадзянь! Немедленно!
Фэн Цзыюань увидел, что лицо Нин Фэя перекошено яростью, и не осмелился задать ни единого вопроса. Он склонился и поспешно удалился.
Прошло немного времени, как в зал торопливо прибежал полный мужчина средних лет, задыхаясь и спешно следуя за Фэн Цзыюанем. Он ещё не успел выпрямиться, как Нин Фэй без прелюдий бросил:
— Я хочу выкупить Цинъянь. Назови цену!
Вокруг раздался общий вздох. Но никто не осмелился возразить. Мужчина ошарашенно заморгал:
— Ваше Превосходительство, Цинъянь сама добровольно пришла в павильон. За семь лет она не подписала ни одного контракта. Если Ваше Превосходительство…
Он не успел договорить. Нин Фэй резко топнул ногой и крикнул:
— Чёрт…
Все ещё были в недоумении, когда он не объясняясь, сорвался с места и вылетел из зала, но через несколько мгновений вернулся обратно. С лицом, искажённым яростью, он бросился обратно в кресло, не сказав ни слова.
Некоторое время все молчали. Наконец он поднял голову и улыбнулся, словно ничего не случилось:
— Что же вы такие тихие? Что за вечеринка без веселья?
После минутного молчания гости наконец успокоилась. Но никто не мог избавиться от ощущения тревоги. Его внезапный взрыв ярости и столь же быстрая смена настроения озадачили всех, но никто не решился задавать ему вопросы.
Нин Фэй жестом подозвал девушку, что до этого сидела у него на коленях. Он улыбался, держался непринуждённо, будто ничего не произошло, лишь в глубине глаз на миг вспыхивала тень.
Она снова появилась так же внезапно, как исчезла когда-то. И вновь исчезла без следа. Остался только лёгкий аромат на краю его воротника от её прикосновения, как доказательство того, что это был не сон. Надо было как можно скорее сообщить Его Высочеству. Но как он отреагирует, услышав эту новость, Нин Фэй не знал.
Фу Исяо, одетая в белоснежное газовое платье со струящимися серебряными узорами, с распущенными чёрными волосами, закреплёнными шпилькой из аквамаринового стекла, стояла босиком у окна с безмятежностью бессмертной.
Дверь приоткрылась и вошла девушка. Увидев фигуру у окна, она вздрогнула от страха, прикрыв грудь руками:
— Почему ты не зажигаешь свет в комнате? Здесь так темно. Я уж подумала, что ты снова сбежала.
С этими словами она зажгла огонёк и принялась разжигать свечи. Комната наполнилась тёплым светом. Это была Сюэин, та самая, что играла на цине.
Исяо подошла к столу и села, подперев щеку:
— Скоро Праздник Середины осени. Если ты не вернёшься домой, дядюшка Лин сам придёт за тобой.
Сюэин погасила огонь и села рядом:
— Пожалуйста, пойдём со мной Если я приду домой одна, отец точно меня больше не выпустит.
Исяо презрительно фыркнула:
— Не притворяйся такой жалкой. Пока ты держишь ножницы у своей шеи, кто в семье Лин осмелится сказать «нет»?»
Сюэин тут же подняла брови, сжала кулаки и сильно стукнула её:
— Ты вечно вспоминаешь эти старые дела, чтобы досадить мне. Однажды я разозлюсь и больше никогда не выйду из дома после возвращения!
Исяо притворилась испуганной и увернулась, сдержав голос и подражая интонациям актрисы на сцене, протяжно крича:
— Муженёк, у тебя такое жестокое сердце!
Сюэин не выдержала и рассмеялась:
— Какая превосходная игра!
Она немного посмеялась. Улыбка Исяо постепенно померкла, и она тихо сказала:
— Я знаю, ты волнуешься, тебе следует поскорее вернуться, со мной всё будет в порядке.
Сюэин, надувшись, сказала:
— Не лги мне, ты столько лет пряталась, и вдруг они тебя здесь обнаружили. Было бы странно, если бы они не пытались всеми силами тебя поймать!
Исяо долго молчала, прежде чем сказать:
— Я иду в Лучэн.
Сюэин в шоке вскочила:
— Ты с ума сошла? Как ты можешь сама себя доставить к его двери? Снова хочешь спрыгнуть со скалы?
Исяо покачала головой:
— Некоторые вещи настолько ядовиты, что я никогда не смогу избавиться от них, если не объяснить всё лично. Скрываться – это не выход.
Сюэин долго смотрела на неё и, вздохнув, встала. Исяо потянула её за рукав и посмотрела снизу вверх:
— Куда ты идёшь?
— Боюсь, твой серебряный лук заржавел. Пойду помогу тебе его начистить, — сказала Сюэин и вышла, не оглядываясь.
Исяо оторвала взгляд от спины Сюэин, постепенно исчезавшей в темноте, и посмотрела на длинный лук, висевший на стене. Она усмехнулась и пробормотала себе под нос:
— Им не пользовались четыре года, он должен был заржаветь. Но лук здесь, как же ты его начистишь…
В тишине комнаты слышался лишь редкий звук потрескивания пламени свечи.
