— Поднимись, — небрежно махнул рукой Император. Затем обратился к евнуху, стоявшему у дверей:
— Узнай, кто преподнёс мне эту цитру. Выдай сорок ударов палкой.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — ответил тот и стремительно удалился.
Фу Исяо невольно замерла, поражённая столь холодной жестокостью. Император, заметив это, улыбнулся и указал ей на сиденье:
— Я слышал, днём ты довела жену князя Чжэннаня до того, что она бросилась в воду. Похоже, вражда между вами тянется уже давно?
Исяо взяла себя в руки и, не желая тратить время на пустые разговоры, прямо спросила:
— Прошу прощения за прямоту, но разве не ради князя Чжэннаня Ваше Величество приказал меня доставить?
Император усмехнулся, неторопливо поднялся и, проходя мимо, произнёс:
— Ты всё та же — поспешная и нетерпеливая. Что ж, всё равно рано или поздно вам предстояло увидеться.
Когда надзиратель темницы услышал о прибытии Императора, он тут же выбежал навстречу и, низко кланяясь, произнёс:
— Да пребудет с вами долголетие, Святейший Император!
Император не ответил. Под светом тусклой лампы в коридоре он с интересом наблюдал за лицом Исяо, внезапно остановившейся на месте.
— Что такое? — спросил он лениво. — Не хочешь его видеть?
Исяо словно окаменела. Её зрение, привыкшее к темноте, позволило разглядеть за решёткой две узкие полоски света. Там, у стены, сидел Ся Цзинши весь в пятнах крови и грязи, в изорванной одежде. Его некогда аккуратно убранные волосы висели спутанными прядями, прикрывая впалые щёки.
Он… он не спал. Он был в сознании!
Император сделал шаг вперёд, чтобы рассмотреть выражение её лица, но не успел, из конца коридора донёсся хриплый, ослабевший голос:
— Ты пришла.
Император отвёл взгляд, теперь его внимание было приковано к узнику. В тот же миг Исяо, не раздумывая, бросилась вперёд:
— Господин мой!
Гулко отдавались по каменным стенам звуки её быстрых шагов.
— Исяо?.. — неуверенно позвал он. Голос его, сорванный и сухой, звучал как шёпот.
Ся Цзинши судорожно приподнялся, почти падая на решётку. Цепи на его запястьях с лязгом ударились о железные прутья.
— Исяо, это ты?
— Господин мой! — Исяо вцепилась руками в холодное железо. — Как вы… как вы себя чувствуете?!
— Почему ты здесь? Где Вэйжань? Что с ним?! — Ся Цзинши метнул яростный взгляд на Императора, стоявшего неподалёку. — Ты, подлый негодяй! Способен лишь на низкие, грязные поступки!
— Ха, — с едва заметной усмешкой произнёс Император, стоя в стороне, — бывшая любовь пришла встретиться с тобой, а ты не попытался ещё прошептать ей пару ласковых, как уже сердишься на меня. Хочешь войти, Фу Исяо?
— Откройте ворота! — крикнула она.
— Уходи! — вскричал Ся Цзинши. — Что тебе здесь нужно?!
Император подал знак надзирателю, и тот поспешил открыть первую створку. Исяо уже шагнула было к следующей решётке, как с громким лязгом железная рука Ся Цзинши схватилась за прут, он, в кандалах, удерживал решётку:
— Фу Исяо, это дело между мной и им, не вмешивайся!
Надзиратель в растерянности сжимал связку ключей, то поглядывал на Ся Цзинши, то на Фу Исяо, то на Императора. Тот, сложив руки за спиной, лишь пристально смотрел на неё.
— Откройте! — с каждым словом всё твёрже требовала она.
— Нельзя, — процедил Ся Цзинши, в глазах у него пылали неукротимые искры. Он смотрел на Исяо так глубоко, будто пытался читать в её душе, и голос его стал почти шёпотом:
— Умоляю тебя… вернись к нему. Просто уйди.
Вдруг раздались звонкие хлопки. Император, приближаясь к решётке, хлопал в ладоши, и в его взгляде показалась злая усмешка:
— Ся Цзинши, впервые в жизни ты просишь кого-то, и просишь у женщины… тебе не стыдно? Ты хочешь заплатить за ничтожную гордость собственной жизнью? — он срывающимся тоном обратился к нему.
— Да, — спокойно и прямо ответил Ся Цзинши.
— Отлично, — сказал Император с ехидством, — хочу посмотреть, поступит ли та, за кого ты отдал бы жизнь, так же, если окажется перед тем же выбором. — Он крикнул надзирателю: — Принесите кнут для казни!
Ся Цзинши долго молчал, наконец тихо спросил:
— Что ты собираешься делать?
— Всё просто, — холодно ответил Император, губы его искривились в презрительной усмешке: — Фу Исяо, из вас двоих наружу живым выйдет только один — либо ты кнутом забьёшь его, либо он убьёт тебя. Если не сможете решиться, умрёте оба в этой камере. Подумай хорошенько.
Хм, интересненько Император завернул всё. Вот же ж гад мстительный и злой.