По залу прокатилась волна одобрительных возгласов. Но стоило лишь первому из прибывших переступить порог, как шум оборвался, будто кто-то перерезал нить. Все взгляды обратились к входу, и каждый остолбенел.
Ся Цзинши, не меняя шага, прошёл вперёд.
Следом, осторожно поддерживая Исяо, шёл Фэн Суйгэ.
За ними — сам Святейший Император.
Одежды его были смяты, лицо мертвенно-бледным.
Последними вошли измотанные дорогой командиры двух гвардейских корпусов — пехоты и конницы.
Они не стали вставать в строй, а, обернувшись, медленно и с гулом затворили двери зала Совета.
Император, понимая, что положение его шатко, не осмелился занять трон, а лишь остался стоять посреди зала, потирая запястья, недавно освобождённые от пут.
Тут же его окружили старшие министры: одни торопливо вызывали слуг принести кресло, другие, в слезах и криках, падали ниц, изливая раскаяние:
— Виновны мы! Не уберегли государя! Дозволили Ему терпеть страдания!
Ся Цзинши смотрел на их притворство с едкой усмешкой. Он велел придворным принести мягкое кресло для Исяо, а сам, подняв взгляд, обратился к собравшимся:
— Сегодняшнее заседание имеет особую важность. Я пригласил наследного принца государства Суша из-за принцессы Сиян.
Тот самый старый министр, что раньше осмелился протестовать, с трудом сдержал раздражение, но, поколебавшись, вновь выступил вперёд:
— Смерть княгини Чжэннань, о коей доходит слух, конечно, прискорбна, но к нынешнему делу отношения не имеет. Посему, дерзну просить: пусть принц Суша ожидает вне дворца. Что до принцессы Синьпин — она хоть и рождена в Цзиньсю, но ныне супруга иноземного принца, следовательно, ей надлежит удалиться вместе с ним…
Фэн Суйгэ не удержался и горько рассмеялся:
— Не имеет отношения? Если бы не грядущее это собрание, ваш Император уже давно был бы мною изрублен в клочья!
Зал взорвался.
Даже многие военачальники, прежде стоявшие за Ся Цзинши, нахмурились.
Но Исяо мягко коснулась руки Фэн Суйгэ, успокаивая, и прежде чем Ся Цзинши успел открыть рот, поднялась сама:
— Святейший Император похитил меня и княгиню, замышляя убийство Его Высочества. Княгиня погибла, защищая его. И вы ещё смеете утверждать, что это не касается Суша?
Зал погрузился в мёртвую тишину. Ни один человек не посмел больше произнести ни слова.
— Она лжёт! — внезапно раздался голос Святейшего Императора. — Всё это ложь! Это Ся Цзинши сговорился с государством Суша, чтобы предать Цзиньсю и…
Он не успел договорить. Перед глазами вспыхнуло, и в ту же секунду на его лицо обрушился звонкий удар.
Под крики изумления придворных Император отшатнулся, едва удержав равновесие. Перед ним стояла Фу Исяо, рука её ещё дрожала от силы пощёчины.
— За твоё бесстыдство даже небо не может тебя терпеть! — сказала она холодно, стряхнув боль с ладони.
В её глазах горело презрение:
— Посмотрим, какие мерзости ты осмелишься произнести теперь!
— Мятеж! Это мятеж! — задрожал от ярости старый министр.
— Простолюдинка! Как смеешь ты поднимать руку на Сына Неба! Без Его Величества ты бы не стала даже мелким сотником! Как дерзаешь стоять под сводами зала Совета!..
Исяо медленно повернулась к нему, взгляд её был спокоен.
— Он не мой повелитель.
С этими словами она, опираясь на руку Фэн Суйгэ, вновь села в своё кресло.
В зал вошёл всадник из императорской кавалерии. Он упал на одно колено перед Ся Цзинши, что-то шепнул ему на ухо и, поклонившись, поспешно удалился.
Как только за ним закрылись двери, Ся Цзинши поднял голову.
— Генерал Защитник Государства и Великий канцлер уже отправились за Вдовствующей Императрицей, — произнёс он негромко, но в голосе его прозвучала сталь. — Скоро они прибудут.
Он обвёл зал холодным взглядом:
— Пока можете спорить, сколько угодно. Но когда начнётся главное, никто не посмеет перебить меня.
Шан Юнь! — обратился он к командиру кавалерии. — Если кто-то слишком хочет умереть, исполните его желание.
Вдовствующая Императрица, долгие дни проведшая под стражей, похудела и осунулась. Её шаги утратили былую решимость, а в лице проступила усталость, но глаза, те самые, холодные и пронизывающие, ещё хранили яд.
Когда её ввели в зал под конвоем министров и десятка гвардейцев, она долго и зло смотрела на Ся Цзинши, затем перевела взгляд на Императора.
Увидев, как он осунулся, сердце её сжалось, и она мягко, почти шепотом, произнесла:
— Сын мой…
Но Император, услышав этот ласковый голос, вместо ответа сверкнул на неё полными злобы глазами и отвернулся.
Старый военачальник и канцлер вышли вперёд, пали на колени перед Ся Цзинши. Не дожидаясь, пока тот их поднимет, канцлер дрожащими руками вынул из-за пазухи свиток, ту самую грамоту с личными пометками покойного Императора, передал её Ся Цзинши:
— Ваше Высочество, — прошептал он, — мы, ничтожные, столько лет вынуждали вас терпеть унижение. Сегодня вы должны отомстить за Его Величество и за госпожу Сюань-фэй…
Ся Цзинши потянулся к свитку, но Вдовствующая Императрица громко рассмеялась:
— Значит, ты решился пойти против меня до конца? Ты не понимаешь, что как бы ты не поступил, всё равно проиграешь?
Рука Ся Цзинши замерла в воздухе, но он всё же взял свиток.
— Раз уж мы дошли до этой черты, — сказал он ровно, — пустые слова излишни. Что ты скажешь об этом указе?
Императрица стояла прямо, гордо, и в глазах её сверкали сотни невидимых игл.
— Даже если он подлинный, — прошипела она, — что ты с того добьёшься? Ты способен взойти на трон? Ты имеешь на это право?!
Лицо Ся Цзинши побледнело, но взгляд оставался твёрдым.
— Имею.
— Имеешь? — Императрица запрокинула голову и расхохоталась.
Смех её, резкий и безумный, эхом отозвался под куполом зала, так что Исяо вздрогнула, а Фэн Суйгэ нахмурился. Наконец смех оборвался. Сжав зубы, она процедила, произнося каждое слово, словно удар кинжала:
— Ты — всего лишь евнух, рожденный без неба над головой!
