Ся Цзинши проследил за её взглядом и удивлённо спросил:
— Что случилось?
Фэн Сиян неуверенно произнесла:
— А тот алый дурман перед дверью… муж велел убрать?
— Алый дурман? — изумился он. Увидев, как она кивнула, задумался и ответил: — Когда я вошёл, у входа не было ничего. Даже в столице таких цветов не найти. И кто бы стал ставить дерево прямо перед дверью? Может, тебе просто показалось?
Сиян медленно выдохнула и натянуто улыбнулась:
— Наверное, померещилось… Только я видела не просто дурман, там ещё была Фу Исяо.
На этих словах её взгляд застыл на нём.
Зрачки Ся Цзинши мгновенно сузились, в них блеснула холодная сталь. Но уже в следующее мгновение, едва она моргнула, перед ней снова сияла его мягкая улыбка, словно тот ледяной оскал ей почудился.
— Тебе просто показалось, — произнёс он спокойно. — Исяо сейчас за тысячи ли отсюда, как бы она могла оказаться здесь? Лекарь сказал, что тебе не подходит здешний климат. Лучше велю немедленно приготовить отвар.
С этими словами он мягко, но решительно вытащил из её пальцев край своей одежды и поднялся.
Увидев, что он хочет уйти, Фэн Сиян в испуге кинулась вперёд и обняла его за шею. Грудь её сотрясалась в рыданиях, и тёплая слеза скатилась на его шею, оставив влажный след на коже.
— Прости… пожалуйста, не сердись…
Ся Цзинши легко снял её руки и мягко отстранил:
— Я не сержусь. Не думай лишнего.
Она опустила голову и медленно убрала руки, лицо её потемнело от печали. Ся Цзинши взглянул на неё, в глазах его мелькнула тень сожаления, голос смягчился:
— Выздоравливай скорее. После свадьбы Нин Фэя мы отправимся в столицу, к самому Святому Императору. Ты ведь ещё ни разу не бывала в Императорском городе, правда?..
Услышав его слова о столице, в глазах Фэн Сиян вспыхнул свет, черты лица оживились:
— Я там уже бывала. Впервые я увидела тебя именно в Императорском городе.
Ся Цзинши заметно удивился:
— Когда же это было?
Глаза Фэн Сиян улыбались, тонко прищурившись, но отвечать прямо она не стала:
— Ты и правда не помнишь?
Ся Цзинши нахмурился и задумался:
— Не могу вспомнить. Когда это было?
— В день восшествия Святого Императора на престол, — тихо, с улыбкой произнесла Сиян. — Я уже забыла, какая тогда стояла погода, кто был рядом… но хорошо запомнила только тебя. — Перед её внутренним взором мелькали тёплые воспоминания. — Потом я всё время думала: может, это было предначертано небесами — среди множества людей я увидела именно тебя. — Увидев, что он растерянно слушает, Сиян вспыхнула румянцем и опустила голову. — Также было предначертано, что в тот день я полюблю тебя. Я и представить не могла, что однажды мы станем мужем и женой… Муж, Сиян не смеет мечтать о твоём сердце целиком, но… кроме Исяо, найдётся ли в нём уголок и для меня?
Она горячо смотрела на Ся Цзинши. Взгляд его стал рассеянным и застыл где-то вдали. Сиян прикусила губу, резко подалась вперёд, схватила его за ворот одежды и поцеловала.
Она всем сердцем, всем своим существом прижалась к его губам. Возможно, от потрясения Ся Цзинши не оттолкнул её. Его губы оказались тонкими и мягкими, но совершенно безвкусными — пресными, словно простая вода.
Из глубины души поднялась печаль, холодная, как глубокое море. Она сковала сердце Фэн Сиян ледяной болью, и всё же она была готова утонуть в этом море, опуститься на самое дно.
Её поцелуй становился всё более отчаянным, переходя в мольбу, в жадное, безысходное требование, будто, впиваясь, она хотела вырвать наружу его далёкую, безжалостную душу.
Вдруг глаза Ся Цзинши резко изменились. Он с силой оттолкнул Фэн Сиян и вскочил. На лице застыло выражение глубочайшего отвращения, и он медленно, с усилием, рукавом, расшитым золотом, вытер влажные губы.
— Сердце этого князя слишком мало, — его голос был холоден и тверд. — В этой жизни оно наполнено ей. Для других в нём места не осталось.
Какой жестокий князь. Поздненько только понял
Что имеем не храним, потерявши плачем 🌺
Мне кажется он никого не любит, и то что он сказал Сиян, это просто была отмазка. Ему просто нравилось ,что Исяо его любит, а теперь( когда унизил и отшил её уже в третий раз на свадебном пиру,) понял что она его не простит. Вот тогда ему стало досадно, что она уже не та, уже перегорела. Он любит только себя, бездушный. Сиян конечно жалко, она даже защитила Исяо перед отцом, Но увы и ах…