— Почему?
— Это больно.
— А что тогда с этим делать?
— Хранить как память!
Они спешили обратно во дворец. Фэн Суйгэ шёл впереди, Фу Исяо следовала за ним. По дороге они всё ещё пререкались из-за нефритовой подвески.
Неожиданно Исяо резко остановилась. Фэн Суйгэ едва не налетел на неё, уже собирался вспылить, но она приложила палец к губам, призывая к тишине.
Фэн Суйгэ невольно напряг слух. Ветер донёс обрывки далёкой песни. Пели мужчина и женщина, их голоса то переплетались, то отзывались друг другу, в мелодии звучала печаль, но вместе с тем лёгкий, волнующий оттенок. Исяо заслушалась и тихо подхватила:
«У людей всегда есть горести и утраты,
Разве только тебе свойственно это одиночество?
Раз уж судьба рассеялась, и сны померкли,
Что ж — пусть звенит подвеска у виска,
Пусть наклонится луна, и я опьянею.
Ночь долга, сон не идёт —
Только не говори о тоске по любимому,
Ведь тоска — всего лишь два слова:
“Разбитое сердце”.»
Лицо Фэн Суйгэ слегка изменилось.
— Там, должно быть, квартал Янчжи. Певицы и актёры репетируют.
— Да, — рассеянно ответила Исяо. — Наверное, это строки из «Цзиньсю»… В прошлом году, в Пинлине, я тоже учила эту песню, но мелодия была не такой красивой, как сейчас. Жаль, что Сюэин не здесь, она бы наверняка переписала всё начисто…
Фэн Суйгэ не дал ей договорить, грубо схватил за руку и потянул вперёд.
— Что за интерес в этих кабацких песнях? Скоро все гости соберутся, тебе ещё переодеться нужно.
— Гости? — удивилась Исяо. — Я думала, все соберутся только вечером.
Фэн Суйгэ лишь сжал губы и не сказал больше ни слова. Его пальцы, словно стальные браслеты, крепко сжимали её запястье, пока он вёл её сквозь толпу.
Когда он проводил её до внутренних покоев, то улыбнулся и сказал:
— Новое платье и золотая юбка с сотней вышитых перьев, уже должно быть доставлены. Если не любишь тяжёлых украшений, подбери что-то сама, только не слишком просто. Я тоже должен переодеться, скоро приду за тобой.
— Хорошо, — ответила Исяо. Она сделала пару шагов, но вдруг обернулась. Взяв в руки нефритовую подвеску, она весело показала её ему и тихо сказала:
— Спасибо.
Фэн Суйгэ в ответ улыбнулся ещё шире, наблюдая, как она лёгкой походкой убегает вдаль.
Но как только её фигура скрылась из виду, его улыбка погасла.
Он знал, что раньше Исяо и Ся Цзиньши связывала особая близость… но почему же она знала и пела ту «кабацкую песню»?
«Цзиньсю… Пинлин?..»
Он никогда особо не задумывался об этом месте…
А у ворот княжеского дворца кипела жизнь. Поток гостей не иссякал, конные повозки и паланкины тянулись непрерывно. Почтенные сановники прибывали вместе с супругами, некоторые брали и детей. Все были в парадных нарядах: сверкающие золотом и жемчугами одежды, короны, расшитые парчовые мантии. Толпа пестрела блеском драгоценностей, в воздухе смешивались ароматы духов и шелест шёлка. Атмосфера была полна величия и торжественности.
Когда Фэн Суйгэ, ведя Фу Исяо за руку, вошёл в зал по приглашению церемониймейстера, в роскошных чертогах уже было людно. Смех и разговоры переполняли пространство. Увидев его, дамы и девушки из знатных семейств оживились, их глаза засияли, они зашептались, показывая пальцами, и заливались жеманным смехом, совершенно игнорируя стоявшую рядом Фу Исяо.
Фэн Суйгэ, будучи наследным принцем, был, разумеется, предметом внимания всех придворных и знатных родов. Хотя большинство улыбок были лишь лестью, он всё равно держался безупречно, отвечая каждому. Вскоре вокруг него собралась целая толпа.
Фу Исяо не любила подобных сборищ, но всё же стояла спокойно рядом. Она не отводила глаз, с улыбкой встречая любопытные и недобрые взгляды со всех сторон. Этой улыбкой она одержала полную победу.
В разгар приветствий к ним подошёл мужчина лет пятидесяти с лишним. Его походка была энергична и уверена, словно у воина, хотя ростом он был невысок, с чуть седыми волосами и бородкой, плотного телосложения. Когда он улыбался, на скулах напрягались мышцы, типичное лицо человека, привыкшего к торговым делам.
— Когда у принца была свадьба, старик Цинь как раз находился в отъезде и не смог разделить вашу радость, что было для меня большим сожалением! — громогласно проговорил он. — Но вот уж на сегодняшний день рождения я никак не мог не явиться, ха-ха-ха! — Он окинул взглядом Фу Исяо и добавил: — А это, надо полагать, новая наложница Его Высочества?
