Фэн Сиян уныло опустила голову и стала машинально теребить золотую вышивку на рукавах своего наряда. В рукаве она прятала письмо, переписанное управляющим Хуаном перед его уходом, письмо, которое Ся Цзинши писал Фэн Суйгэ. Бумага была сжата и порвана её пальцами, она никак не могла поверить, что такой холодный и сдержанный человек, как Ся Цзинши, способен помнить столько мелочей… столько мелочей о другой женщине.
«Исяо — импульсивная и упрямая, ей нравится спорить, но она добра. Стоит проявить к ней хоть немного тепла, и она отплатит в десятикратном размере. Так что не бойся, что она зазнается от твоего внимания.
У неё множество мыслей, так что разговоров не хватать вам не будет. А если всё же не найдёшь темы, спроси её о луке и стрельбе, она может говорить об этом до рассвета, пока ты не уснёшь.
Она капризна в еде, любит острое и солёное, терпеть не может зелень, проростки и бананы.
Исяо часто стоит у окна и смотрит на луну, даже зимой. Но всегда забывает накинуть что-нибудь тёплое, и перед сном неизменно оставляет окно открытым.
Она не слишком заботится о нарядах, но предпочитает простое белое платье, потому что оно нравилось её матери.
Она очень почтительна к памяти матери. Скоро день её кончины, если возможно, прошу помочь ей устроить поминальный обряд.
Во всём прочем она проста, как ребёнок. Прошу, Ваше Высочество, проявите к ней терпение и заботу.
Все просьбы, упомянутые в письме, будут выполнены в кратчайшие сроки.
С благодарностью.»
Под письмом не было подписи.
Но резкий, чёткий, будто выведенный стальным лезвием, почерк казался бичом, пропитанным ядом, и каждый штрих больно хлестал по её сердцу.
Вскоре показались Нин Фэй и Сюэин, медленно подходившие, о чём-то перешёптываясь. Сюэин была как огонь, возмущённая, но ослепительно живая, в её глазах сияла радость, губы дрожали от улыбки.
Фэн Сиян снова невольно подумала, как несправедливо небо.
Одни — женщины, как и она, жёны своих мужей, но посмотрите на Фу Исяо, чем она заслужила такое? Двое мужчин, оба талантливые и гордые, и оба до конца преданы ей.
Сюэин счастлива, как новобрачная, у которой вся жизнь впереди.
А сама Фэн Сиян словно тень, наполненная мёртвым отчаянием.
Впереди раздались крики, обоз собирался в путь. Фэн Сиян подняла полог своей кареты и окликнула проходящую мимо Сюэин:
— Сюэин, дорога долгая, станет скучно одной. Почему бы тебе не поехать со мной? Вместе будет веселее.
Сюэин остановилась и с лёгкой улыбкой приподняла брови:
— Какая досада. Нин Фэй уже обещал научить меня верховой езде по дороге. Придётся отклонить доброе приглашение госпожи, но я очень признательна.
Она вежливо поклонилась — безупречно, без единого изъяна.
Фэн Сиян натянуто улыбнулась:
— Хорошо. Но если устанешь, приходи в мою карету. Здесь просторнее и удобнее…
— Не думаю, что она устанет, — с вежливой холодностью перебил Нин Фэй. — Пора выстраивать отряд. Позвольте нам отойти и заняться вещами.
И, не дожидаясь ответа, он проводил Сюэин прочь, оставив Фэн Сиян одну с мятой бумагой в руке и оседающей горечью в груди.
