Исяо смотрела в спину Нин Фэю, пока тот не скрылся за поворотом, а затем обернулась к Ся Цзинши:
— Позавчера мы катались на лодке, вчера поклонялись Будде, а сегодня ходили по магазинам. Ваше Высочество, каким бы большим ни был Лучэн, наступит день, когда мы всё увидим. Когда этот день настанет, каким предлогом вы воспользуетесь, чтобы удержать меня?
Он не ответил на её вопрос:
— В Пинлине правда есть кто-то, кто ждёт тебя?
Исяо презрительно усмехнулась:
— Ваше Высочество, вы беспокоитесь обо мне?
Ся Цзинши лишь опустил взгляд на её босые ноги, покоившиеся на чёрном ковре:
— Ты действительно сильно изменилась.
В их разговоре не было ни одного прямого ответа.
Поймав на себе его взгляд, Исяо слегка смутилась, убрала ноги на кушетку, прикрыв их полами платья, и, словно невзначай, потянулась:
— А разве нынешняя Исяо вам не по вкусу?
— Не по вкусу, — отведя взгляд, сухо сказал Ся Цзинши. — Мне по душе была та Исяо, искренняя и прямолинейная, что была раньше.
Исяо внезапно рассмеялась:
— А ведь измениться меня заставили именно вы, Ваше Высочество. Или вы сожалеете о той стреле, что пустили тогда?
Ся Цзинши нахмурился:
— Я никогда не жалею о принятых решениях. Если бы можно было повернуть время вспять, в тот день, когда ты без предупреждения при мне пустила стрелу в военачальника, я бы всё равно выстрелил не колеблясь. Но… я бы сам схватил тебя и ни за что не позволил бы тебе прыгнуть со скалы.
Исяо сжала кулаки:
— А если бы вы тогда схватили меня, что бы вы со мной сделали?
Ся Цзинши на миг замялся, но затем ответил прямо:
— Об этом я думал много раз за эти четыре года. И снова думал, когда Нин Фэй доложил, что нашёл тебя в Пинлине. Но… так и не нашёл ответа.
Он чуть наклонился вперёд, поднял её подбородок, заглянул в чёрные, как ночь, глаза:
— Исяо, если ты считаешь, что должность дувэя для тебя мала, я могу сделать тебя фубзянем — заместителем генерала. А после очередной военной заслуги — и полководцем. Разве это плохо? Зачем ты всё время испытываешь меня снова и снова?
Исяо не шелохнулась, но в глубине её глаз вспыхнул огонёк:
— Неужели Ваше Высочество и впрямь хочет исказить мои чувства, приравняв их к просьбе о награде? Неужели, по-вашему, всё моё существование сводится лишь к одному меткому луку в вашей походной казарме? Неужели мои чувства для вас всего лишь обременительный груз?
Ся Цзинши тяжело вздохнул:
— Не спрашивай больше. Просто вернись ко мне на службу. Всё, что случилось за эти четыре года… пусть это будет просто недоразумением…
— Недоразумением?! — в глазах Исяо вспыхнуло пламя, она приподняла подбородок и с гневом посмотрела на него. — Почему вы так лицемерны, Ваше Высочество? У вас нет ни капли решимости, вы вовсе не знаете, что значит любить!
На этих словах она резко оттолкнула его:
— Уберите руку, не унижайте меня! — Глубоко вдохнула и, сжав кулаки, процедила: — В этот раз — это я отказываюсь от Вашего Высочества. С этого дня Исяо больше никогда не увидится с вами!
Сдерживая слёзы, которые выступили на глазах, Исяо решительным шагом направилась в спальню. Сюэин ещё не вернулась, но оставаться здесь она больше не могла. Между ними с Сюэин было полное взаимопонимание — та поймёт, где её искать, даже если дома Исяо не окажется.
На этот раз Ся Цзинши не попытался остановить её. Он лишь молча, с горьким выражением в глазах, смотрел ей вслед. Смотрел, как она собирается, как берёт с собой свой узел с вещами, и как во второй раз уходит прочь, не обернувшись.
Тёмной ночью в напряжённой тишине в густом лесу за пределами Лучэна чёрный экипаж с плотными шторами, пропускающими лишь тусклый свет, охраняли со всех сторон хорошо сложённые и подготовленные охранники.
Фэн Суйгэ, опираясь на мягкое изголовье, задумчиво смотрел на пленницу, спавшую у его ног.
После того как князь Чжэннаня из государства Цзиньсю внезапно расторг брачный союз и вернулся в Лучэн, его поступок вызвал сильное недовольство отца. Но принцесса Сиян оказалась упрямой и заявила, что если не выйдет замуж за Ся Цзинши, то не выйдет ни за кого. По столице поползли слухи, в народе заговорили. В конце концов, устав от уговоров и прошений министров, отец сдался. Оставив ему записку, Фэн Суйгэ самовольно покинул страну, переодевшись, и тайно прибыл в Цзиньсю, чтобы лично выяснить, что за «тяжёлая болезнь» заставила князя Чжэннаня отказаться от свадьбы.
Он холодно усмехнулся, думая об этом. Всё, что удалось узнать, ясно указывало, что никакой болезни у князя не было. Но эта женщина…
Он поднялся и подошёл к ней. В те годы, когда они несколько раз встречались на поле боя, она всегда была в боевом облачении огненно-красного цвета, с туго натянутым луком в руках, пугающе меткая. Даже в самой страшной гуще сражений она неизменно держалась рядом с князем Чжэннаня и закрывала его собой.
