Фу Исяо лениво обернулась к стоявшей рядом служанке:
— Где кипяток, который я просила?
Та, бледная от ужаса из-за криков, доносившихся из задней камеры, дрожащим голосом ответила:
— Госпожа, вода уже вскипела.
— Сначала принесите пустой чан и вылейте туда всё, что будет, — равнодушно распорядилась Исяо.
На глазах у всех керамические кувшины с муравьями и скорпионами, мешки с крысами один за другим высыпали в чан, и тут же три кадки с бурлящей горячей водой были принесены и поставлены рядом.
С топотом вошли два тюремщика, неся на руках окровавленного человека. Они швырнули его на пол, поклонились Фу Исяо и Фэн Суйгэ и отошли в сторону.
Исяо улыбнулась и дала указание:
— Налейте в раны мёда, и пусть муравьи его едят. Я слышала, что скорпионы, когда испуганы, начинают рвать друг друга. Интересно, правда ли это? А с крысами… ха, говорят, они умеют выгрызать себе норы, интересно, действительно ли это так…
Один из старейших судей наконец не выдержал и встал, сказав с упреком:
— Молодая наложница, вы используете такие жестокие пытки. Даже если не боитесь, что это станет известно, неужели не опасаетесь последствий?
Исяо презрительно усмехнулась:
— Последствий? Если правда есть карма, зачем мне прибегать к таким приёмам? — Она с вызовом посмотрела на судей. — Если у вас возражения, берите суд на себя, господа.
Старец растерялся, бросил взгляд на бесстрастного Фэн Суйгэ и, смирившись, сел на место.
Когда служанки подошли и стали намазывать мёд на тело мужчины, один из тюремщиков, глядя на шевелящихся в чане муравьёв, скорпионов и крыс, ухмыльнулся с жестокой радостью:
— Госпожа действительно оригинальна. Впредь прошу вас наставлять нас чаще.
Едва прозвучали эти слова, стоящие внизу тринадцать человек зашатались, словно прозрели угрозу. Окровавленный на полу человек пытался отползти подальше от чана и вскричал слабым голосом:
— Убейте меня, даруйте мне скорую смерть!
— Мы ещё не начинали ничего по-настоящему, а ты уже молишь о пощаде? — холодно отозвалась Исяо и обернулась к остальным, чей цвет на лицах уже изменился. — Вы сейчас можете подумать, говорить или не говорить. Не думайте о самоубийстве, кто осмелится сорваться, родня того в ответ тоже подвергнется карающим мерам!
Тюремщики, будто волки, ринулись, подняли лежавшего и швырнули его в чан, по залу разнеслись разрывающие душу крики. Тюремщики удерживали его палками, не давали выбраться, и уже через несколько минут кромка чаши была украшена отпечатками кровавых пальцев.
Служанки заплакали, ранее застывшая тишина в зале сменилась ужасными воплями и женским рыданием, картина была жуткой.
Через четверть часа крики в чанах стали тише. Фу Исяо подала знак тюремщикам:
— Вытаскивайте его, это ещё не конец, не загубите его раньше времени.
С грохотом мужчина рухнул на пол, по всему его телу ползали чёрные муравьи, лишь конечности изредка дергались. Несколько скорпионов и крыс отвалились и побежали в стороны, вызвав суматоху среди охраны, служанки, вопя, разбежались прочь.
Исяо уже начала жалеть его, но взгляд её упёрся в тринадцать стоящих на коленях мужчин, стиснув зубы, она холодно приказала:
— Чего вы суетитесь? Рядом есть вода!
Тюремщики на мгновение приуныли, затем злобно рассмеялись, нагнулись, схватили деревянные вёдра и выплеснули кипяток на тело мужчины.
С пронзительным воплем над телом поднялся клубящийся пар, по поверхности поплыли чёрные точки, скорпионы и крысы вместе с терзаемым человеком катались в кипятке.
