Фэн Суйгэ рассмеялся, удивлённый:
— Ха, какая догадливая! Ну так скажи, — склонился он чуть ближе, — как ты думаешь, чего я хочу?
— Эти уловки я вижу насквозь, — раздражённо фыркнула Сюэин, бросив на него взгляд. — Но помогать тебе не собираюсь! И не вздумай говорить, будто даже если возьмёшь сотню наложниц, всё равно больше всех будешь любить Исяо. Я тебе не верю!
После этих слов взгляд Исяо мгновенно упал на лицо Фэн Суйгэ. Его улыбка застыла, как на тонком льду. Он неловко покосился на неё, сжал губы и, чуть хрипло, пробормотал:
— Если уж на то пошло… я лучше направлю все свои ухищрения на то, чтобы завоевать сердце Исяо.
— Правда? — Сюэин прищурилась, несколько мгновений вглядываясь в него, потом вдруг с подозрением перевела взгляд на ровный живот Исяо.
— Неужели ты хочешь… чтобы наши дети были обручены ещё до рождения?..
Не успела Исяо даже осознать смысл сказанного, как Фэн Суйгэ расхохотался громко и искренне, так что даже воины, стоявшие поблизости, начали оборачиваться.
Когда наконец смог перевести дыхание, он обнял Исяо за плечи и, смеясь, сказал:
— Видишь, Сюэин уже переживает за нас! Неужели ты не собираешься хоть немного поспешить?.. эй!
Договорить он не успел, Исяо со всего размаху врезала ему локтем под рёбра. Фэн Суйгэ согнулся от боли, скривившись, и, потирая грудь, возмущённо простонал:
— Ну хоть бы пожалела меня на людях! Если я от твоих побоев сломаюсь, кто же тогда вас с Сюэин сопроводит до Цзиньсю?
Теперь уже не только Исяо, но и Сюэин изумлённо уставились на него.
— Подожди… — Исяо наклонила голову, в её голосе звучало сомнение, — ты хочешь сказать, что мы с тобой тоже едем в Цзиньсю?
— Именно, — ответил Фэн Суйгэ и, крепче притянув её к себе, заговорил серьёзно:
— Ты — принцесса. Возвратиться домой, чтобы поклониться предкам — твой долг. К тому же, — он мягко улыбнулся, — как бы ты ни оправдывалась, не навестить собственную мать, тоже неправильно, разве не так?
— Ты слишком легкомысленен, — наконец выдавила Исяо, голос её дрожал. — У тебя столько дел, целое государство на плечах, как ты можешь всё бросить вот так, внезапно? Даже если советники позволят, государь не согласится! Я не хочу, чтобы ты жертвовал всем этим ради меня…
Фэн Суйгэ тихо засмеялся. Он давно уже понял, что если эта женщина приняла решение, она будет защищать его до конца, так же, как он — её.
— Отец, конечно, недоволен, — признался он, — но у него нет оснований препятствовать. К тому же, за эти годы я укрепил своё положение при дворе. Если исчезну на месяц-другой, ничего не случится. Можешь не беспокоиться.
Исяо опустила голову, долго молчала, потом едва слышно спросила:
— А ты не боишься, что, встретив Его Светлость… я…
— Я думал об этом, — перебил её Фэн Суйгэ, спокойно, но искренне. — Если он по-прежнему живёт в твоём сердце, никакие горы и моря не сотрут эту память. Но я верю, что ты уже не можешь любить его, как прежде. И никакая встреча, в каком бы времени она ни произошла, этого не изменит.
Он вдруг снова расплылся в своей привычной, немного озорной улыбке:
— Конечно, я и так знаю, как сильно ты любишь меня. Так что считай, я просто делаю тебе одолжение. Не нужно потом чересчур благодарить.
Исяо усмехнулась, глаза её слегка покраснели. Она подняла руку, будто собираясь его ударить, рука взметнулась высоко, выражение лица было грозным, но, когда коснулась его груди, удар оказался лёгким, почти ласковым.
Сюэин некоторое время смотрела на них, потом закатила глаза и вздохнула:
— Ну уж нет! Если уж флиртовать, то хотя бы подальше от публики! — И, повернувшись, пошла к повозке, ворча себе под нос: — Ноги, между прочим, затекли, пока вы тут любовью меряетесь…
