Фэн Сиян держала в пальцах камушек для игры в го, будто размышляла над ходом, но уже долгое время не могла опустить его на доску. Императрица-мать, наблюдавшая за ней, мягко спросила:
— Сиян, дитя моё, что-то тревожит тебя?
Фэн Сиян вздрогнула, словно очнувшись от глубоких раздумий. Щёки её залила краска смущения, она поспешно стала извиняться. Но Вдовствующая Императрица только улыбнулась и, бросив нагретый в ладони чёрный яшмовый камень в корзину, сказала с теплом:
— Ничего, ничего. Если на сердце тяжело — скажи. Может, я и смогу помочь.
Сиян украдкой взглянула на служанок, стоящих неподалёку. Императрица-мать поняла её без слов, тихо усмехнулась и сделала знак рукой. Через несколько мгновений зал опустел, все придворные бесшумно вышли, а последняя наложница ещё и закрыла за собой двери.
— Ну вот, — сказала Императрица-мать, похлопывая по сиденью рядом, — теперь говори спокойно.
Фэн Сиян послушно присела, подняла глаза и тихо сказала:
— Я сама уже не знаю, чего хочу. Стоит только попытаться подумать, и в голове снова только она.
Императрица-мать чуть прищурилась:
— «Она»? Или, может быть, «он»? Ты о Ся Цзинши?
— Нет, — Фэн Сиян покачала головой. — О Фу Исяо. Великая мать, почему я всё время чувствую, что она в сердце моего мужа? Даже если я смогу убить её, всё равно не сотру из его души любовь к ней…
— Глупышка, — Императрица-мать ласково взяла её за руку. — Почему ты вдруг стала такой мрачной? Раз уж Император пообещал помочь тебе, ты должна ему верить.
— Но Император сказал, что в его плане произошли перемены… А мой муж, он ведь тоже говорил, что его чувства ко мне не изменятся, будь Исяо жива или мертва… Я просто хочу, чтобы он полюбил меня. Но чем больше я стараюсь, тем дальше он от меня уходит… — Глаза Фэн Сиян заблестели от слёз. — Я боюсь, матушка, боюсь, что когда он снова увидит Фу Исяо, то забудет обо всём…
Императрица-мать вздохнула:
— Он просто ослеплён видимостью. В этом мире нет того, кого нельзя заменить. Он поймёт это, лишь бы ты терпеливо ждала. Император сказал, что всё устроит, значит, так и будет.
В полдень солнце палило нещадно. Не только Лин Сюэин, но и служанки держали занавески кареты опущенными, не позволяя лучам проникнуть внутрь. Фу Исяо и Фэн Суйгэ ехали верхом впереди каравана. Фэн Суйгэ прищурился, глядя на слепящее небо, а потом перевёл взгляд на Исяо — та, щурясь, едва могла открыть глаза от жары.
Он с досадой сказал:
— Возвращайся в карету, посиди с Сюэин, или хотя бы немного поспи. Солнце сегодня просто безжалостное.
Исяо устало махнула рукой:
— В этой карете я уже задыхаюсь. Лучше под палящим солнцем, чем снова в темноте…
Вдруг она насторожилась, прикрыв глаза ладонью от света, сказала:
— Подожди… это же… лошади? Похоже на военных.
Не дав ему ответить, Исяо хлестнула коня и понеслась вперёд. Фэн Суйгэ выругался и пустил своего следом. Всего мгновение, и две группы всадников встретились. Ведущий из приближавшихся, завидев Фу Исяо, от изумления почти вскрикнул:
— Принцесса… принцесса Фу! Как… как вы здесь?!
