Я собиралась укрыться в глухих горах и пожить некоторое время в храме старого монаха, а потом, переодевшись, выбраться из города. Ночь была безлунной, ветер гнал тени деревьев, и они колыхались, словно призраки. Я крепко держала Юньшэна за руку, и мы бежали изо всех сил. Лес был зловеще тихим. Слышалось лишь моё тяжёлое дыхание. Колючие ветви рвали кожу, но я не смела остановиться. Я не могла попасть в руки Улэ Хуая. Книга судьбы не позволит мне раскрыть ему правду, а впереди ждут лишь бесконечные унижения и муки.
Вдруг нога подвернулась, и я едва не упала. Юньшэн подхватил меня, спросил, не ушиблась ли я. Я покачала головой и застыла. Вдали, меж стволов, вспыхнули кроваво-красные глаза, пристально следившие за нами. Из темноты донёсся низкий звериный рык. В следующую секунду Юньшэн толкнул меня в сторону, и на него прыгнул волк. Я рухнула на землю. Откуда здесь, в этих горах, степной зверь? Это Улэ Хуай. Он где-то рядом.
Я дрожала, глядя, как волк терзает Юньшэна. Воздух наполнился тяжёлым запахом крови. Сердце сжалось от ужаса. Я выхватила кинжал, бросилась вперёд и со всей силы вонзила клинок в брюхо зверя. Волк мгновенно обернулся ко мне, и, когда его пасть почти коснулась моего горла, Юньшэн обхватил его за шею. Его лицо было залито кровью, он из последних сил удерживал зверя и хрипло произнёс:
— Беги!
Я взглянула на него в последний раз и, поднявшись, снова рванула вперёд. Внезапно со свистом пролетела стрела и вонзилась в ствол дерева прямо передо мной, глубоко, почти до оперения. В тусклом свете луны я различила на древке знак орла, символ рода северных варваров, и ноги мои подкосились. Я резко изменила направление, но вскоре ещё одна стрела преградила путь. Я металась меж деревьев снова и снова, но куда бы ни свернула, стрелы опережали меня. Казалось, сам лес шептал: выхода нет, ты — зверь, загнанный в ловушку.
Я бежала, не разбирая дороги, пока наконец стрелы перестали лететь. В груди вспыхнула слабая надежда, и я, не смея остановиться, продолжала мчаться. Не знаю, сколько прошло времени. Силы покидали меня, ноги онемели. Вокруг звенели цикады, и этот летний шум внушал странное спокойствие. Казалось, я всё-таки ушла от Улэ Хуая.
Но вдруг земля ушла из-под ног, подошва соскользнула, и я покатилась вниз по склону. Удар был страшный. Я распласталась на сырой земле, стиснула зубы, не позволяя себе вскрикнуть от боли. Я попыталась подняться, но, подняв голову, увидела перед собой пару сапог.
Тело пронзил холод. Я медленно подняла взгляд, и сердце провалилось. Передо мной стоял Улэ Хуай. Его лицо было бесстрастным, глаза — пустыми, на щеке засохли брызги чужой крови. Он вынул стрелу, наложил её на тетиву и прицелился.
Я вспомнила слова из своей судьбы:
Погибнет от стрелы Улэ Хуая.
Я закрыла глаза.
