— Значит, ты хочешь лишь притвориться, я убиваю тебя, чтобы потом позволить Улэ Хуаю пронзить меня стрелой?
— Да! Быстрее! Они уже близко.
Я посмотрела на неё, как смотрят на безумца.
— И ты правда думаешь, что я стану тебе подыгрывать?
Су Лоло смерила меня взглядом и усмехнулась:
— Конечно, нет. Но твоё мнение ничего не значит. Перо в моей руке.
Её лицо исказила злая усмешка, губы зашептали непонятные слова.
Я утратила власть над собой, и рука сама подняла кинжал.
Словно кукла, я подчинилась её воле и прижала клинок к её горлу.
Когда Улэ Хуай с отрядом императорской стражи ворвался на площадку, я уже держала Су Лоло в заложницах.
— Улэ Хуай! — крикнула я. — Ты погубил Чжоу, так я убью ту, кого ты любишь!
Он застыл, поражённый, глядя на меня.
Я хотела объяснить, что Су Лоло подчинила меня своей воле, но слова застряли в горле.
Для него я была безумной женщиной, готовой убить его возлюбленную.
— Хуай-гэ, спаси меня! — завопила Су Лоло, изображая ужас.
Улэ Хуай взял из рук воина стрелу, но почему-то замешкался.
— Хуай-гэ, прошу, спаси меня! — её голос дрожал, будто от отчаяния.
Он смотрел на нас, и на его лице отражались мука и смятение.
Я хотела бы вонзить кинжал ей в горло, но не могла.
— Хуай-гэ, чего ты ждёшь?! Убей её! — закричала Су Лоло, сорвав голос.
Наконец Улэ Хуай натянул тетиву.
Я взглянула на него с безмерной тоской, видя, как судьба смыкает надо мной свой круг.
— Хуай-гэ, стреляй! — взывала Су Лоло. — Неужели ты забыл, как я заслонила тебя от стрелы? Забыл, как мы смотрели на звёзды в степи?
Смешно, ведь всё это сделала я.
Улэ Хуай, услышав её слова, словно принял решение. Он натянул лук до предела и прицелился в меня.
На краю утёса поднялся ураганный ветер, но я уже ничего не слышала.
Сердце рвалось на части, горело, путалось в клубке боли и ненависти.
Всё во мне кипело: страх, отчаяние, гнев, скорбь, злоба.
И вдруг, среди толпы, я увидела знакомое лицо.
Мир застыл.
Это был Юньшэн.
Я вспомнила, как однажды спросила его, можно ли изменить предначертанное.
Он ответил: «Лишь когда сердце спокойно, можно постичь истину».
Постичь что?
Он говорил, что я блуждаю в тумане, что смятение сердца застилает мне глаза.
Что же было той истиной?
И тогда я вспомнила слова матери из сна:
— А-Ци, всё неправильно. Ты обманулась.
В чём же моя ошибка?
Молния рассекла небо, гром прокатился над пропастью.
Я подняла взгляд, и всё поняла.
Юньшэн появился в моей жизни не случайно.
Он мог идти вне воли того, кто держит перо, не потому, что был незначителен, а потому, что не придавал значения самому перу.
Ни титул тайцзы, ни рабские цепи не могли поколебать его дух.
Он не подчинялся чужой воле, ибо его сердце было спокойно; он жил в настоящем, не сожалел о прошлом и не страшился грядущего.
Я же попалась в сети Су Лоло, позволила ей управлять собой, но на деле мной владели собственные страсти: гнев, страх, ревность.
Моё сердце было в смятении, и потому я ошибалась шаг за шагом.
Я поверила, что она способна управлять мной, и потому она смогла.
Если бы я не верила в Книгу судьбы, а слушала лишь своё сердце, я обрела бы свободу.
Я отпустила Су Лоло.
Она растерянно уставилась на меня, потом в её взгляде мелькнуло изумление.
— Ты… ты осмелилась…
Она вновь зашептала заклинание, пытаясь вернуть власть.
Но я смотрела на неё спокойно.
— Су Юньци, ты пробудилась.
