Гу Чушэн, заметив её, сразу понял, что дело плохо. Он натянул на себя одеяло и, стараясь сохранять спокойствие, произнёс:
— Прошу, принцесса, держитесь приличий. Я — посторонний мужчина, не стоит приближаться, дабы не запятнать вашу добрую славу.
— Ах, о какой славе ты говоришь? — принцесса лукаво моргнула. — Раз уж ты в моём доме, поздно думать о репутации.
Он сжал ворот халата и уставился в потолок, напряжённый, как струна.
В этот миг снаружи раздался лёгкий смех:
— Что вы тут затеяли?
Принцесса подняла голову. Вошёл мужчина с длинными волосами, перевязанными нефритовым венцом, в голубом одеянии, с чашей отвара в руках. Его черты были мягкими и ясными, взгляд — спокоен, без тени угрозы. Оттого весь его облик казался особенно располагающим.
Услышав его голос, Гу Чушэн облегчённо выдохнул. Принцесса отступила, взглянув на вошедшего:
— Едва Гу Чушэн появился, ты уже спешишь ко мне.
— Помочь принцессе — мой долг, — ответил он, подходя к постели. Мужчина осторожно приподнял Гу Чушэна и подал ему чашу.
Тот молча принял лекарство, потом тихо сказал:
— Благодарю…
— Старое имя можешь не вспоминать, — мягко прервал его мужчина.
Гу Чушэн кивнул:
— Как скажете.
Он выпил отвар, не поморщившись. Мужчина стоял рядом, а принцесса, поскучав, махнула рукой:
— Болтайте без меня, я пойду.
Не дожидаясь ответа, она вышла.
Когда её шаги стихли, Гу Чушэн повернулся к своему собеседнику. Тот отпустил слуг, сменил уголь в жаровне, бросил в пламя щепоть благовоний.
— Она любит аромат, — произнёс он ровно. — В зависимости от настроения то один, то другой. Я теперь неплох в этом деле, но до тебя мне далеко. Раз уж ты здесь, научи меня немного?
— Раз вы просите, как смею отказать, — слабо улыбнулся Гу Чушэн. — А вы… как живёте теперь?
— Хорошо, — кивнул тот. — За всю жизнь не было у меня столь спокойных дней.
— Вот и славно, — тихо повторил Гу Чушэн. — Вот и славно.
— Теперь у меня новое имя — Сюэ Ханьмэй, — неожиданно сказал мужчина и, чуть помедлив, добавил: — Она всё ещё помнит его. Того, кто звался Мэй Ханьсюэ. Моё имя — лишь отражение его, перевёрнутое.
— Не стоит терзать себя… — начал Гу Чушэн, не зная, как подобрать слова.
Их история с принцессой была запутанной. В прошлой жизни этот мужчина умер рано, а после его смерти принцесса отослала всех фаворитов и добилась, чтобы его похоронили в императорском мавзолее, как супруга.
Когда-то он говорил Гу Чушэну, что принцесса любит его лишь потому, что тот напоминал ей Мэй Ханьсюэ. Но когда он умер, Гу Чушэн спросил принцессу:
— Раз ты столько лет хранила память о Мэй Ханьсюэ, почему в мавзолее покоится не он, а ты добилась погребения другого?
Принцесса тогда долго молчала, потом устало улыбнулась с горечью. Возраст был не властен над ней: сколько бы лет ни минуло, она оставалась ослепительно прекрасной. Но в тот миг Гу Чушэн впервые понял, что она постарела.
Слёзы блеснули в её глазах, и, смеясь сквозь них, она сказала:
— Я похоронила его в императорском мавзолее, а вы всё не верите, что я любила его по‑настоящему? Я говорила ему это тысячу раз, а он не верил. Даже умирая, он спросил то же самое. Что мне сделать, чтобы вы поверили? Сердце вырвать?
Она плакала, прижимая ладонь к груди:
— Я любила Мэй Ханьсюэ искренне. Но и его тоже.
Вспомнив об этом, Гу Чушэн не смог сдержать жалости.
— Принцесса действительно любит вас, — тихо сказал он.
— Знаю, — ответил Сюэ Ханьмэй с лёгкой улыбкой. — Она говорила мне это не раз.
Но в глубине души он не верил. Гу Чушэн понял это и не стал убеждать.
— Вы чувствуете себя хорошо? — спросил он.
— Зачем спрашиваешь? — удивился Сюэ Ханьмэй.
— Раз вы живёте спокойно, — вздохнул Гу Чушэн, — отец, наверное, тоже спокоен.
При упоминании отца Сюэ Ханьмэй замолчал. Он опустился на колени у постели и долго не поднимал головы.
— Прости, — наконец прошептал он.
— Не стоит, — поспешил ответить Гу Чушэн. — Это было его собственное решение.
Сюэ Ханьмэй покачал головой, не желая продолжать.
— Какие у вас теперь планы? — спросил Гу Чушэн.
— Какие могут быть? — с лёгкой усмешкой ответил тот. — Всю жизнь я мечтал лишь быть рядом с ней. Теперь мечта сбылась. Разве могу жаловаться?
— Тогда хорошо, — искренне улыбнулся Гу Чушэн. — Очень хорошо.
Они поговорили ещё немного, и Сюэ Ханьмэй ушёл.
В ту ночь выпал густой снег.
Зима того года в Великом Чу была суровой. Снегопады следовали один за другим, битвы тоже. Армия терпела поражения, Император был в ярости. Связь с фронтом прерывалась, гонцы погибали от рук северных варваров, вести не доходили до столицы.
Чу Юй ежедневно просматривала донесения, следя за положением дел. С Вэй Юнем они теперь говорили мало. Он чувствовал это, но не настаивал. Возможно, так и лучше.
И всё же редкие минуты, когда они вместе разбирали сводки, стали особенно ценны. В тишине они обменивались новостями, делясь тем, что могло иметь значение.
— Вот занятное место, — вдруг сказал Вэй Юнь, улыбнувшись. — Уже несколько раз просили подкрепления, хотя враг туда и не добрался. Перехватили три отряда гонцов — похоже, местный чиновник просто перепугался.
— Да? — рассеянно откликнулась Чу Юй. — Какой же это уезд, где начальник столь труслив?
— Фэнлин, — ответил Вэй Юнь.
Чу Юй резко подняла голову, побледнев:
— Что ты сказал? Где?
— В Лочжоу, уезд Фэнлин, — спокойно повторил он.
