Тон её был ровным, но Вэй Юнь уловил в нём упрёк.
— Невестка, я был неправ, не сердись, — тихо сказал он.
— Знаю я тебя, — усмехнулась Чу Юй. — Сейчас признаешь вину, а случись снова — опять пойдёшь, не раздумывая.
Он промолчал. Она была права. Если бы всё повторилось, он поступил бы так же.
— Почему ты мне не веришь? — вздохнула Чу Юй.
Он сжал губы, а потом спросил:
— А ты удержала Фэнлин?
Она не ответила.
— При натиске Су Ча сколько бы ты продержалась?
Чу Юй опустила глаза. В тот день из двадцати тысяч воинов в строю осталось пять сотен. Ещё немного, и на стены вышли бы старики и женщины.
Если бы бой продолжился, всё закончилось бы, как когда-то с Чу Линьяном.
Вэй Юнь понял всё без слов и тихо улыбнулся.
— Так как же я мог позволить тебе умереть? Если уж кому-то суждено погибнуть, пусть это буду я.
— Маленький седьмой… — нахмурилась Чу Юй. — Тебе не стоило ради брата…
— Я не ради брата! — резко перебил он.
Оба замерли. Никогда прежде Вэй Юнь не говорил с ней таким тоном. А ведь она всего лишь произнесла очевидное. Их связывало лишь то, что она — жена его старшего брата, старшая госпожа дома Вэй.
Он всегда был человеком долга. Без этой связи они были бы просто знакомыми, знавшими друг друга меньше года. Почему же он пошёл на смерть ради неё?
Она спасла его из сострадания, из уважения, из чувства долга, из той лёгкости, с какой человек, уже переживший смерть, смотрит на жизнь. А он спас её из-за чего? Обязанности? Благодарности?
Она смотрела на него спокойно, не понимая. Он, встретив этот взгляд, вдруг задышал чаще, сжал кулаки, борясь с собой.
Наконец, сквозь зубы, он почти шёпотом произнёс:
— Я спас тебя не ради брата. Просто Вэй Юнь хотел спасти Чу Юй. И никогда ради кого-то другого.
Она смотрела на него, не в силах осознать сказанное.
Прошло несколько мгновений, и, глядя на юношу, отвернувшегося, как обиженный зверёк, она невольно улыбнулась.
Он ведь ещё совсем мальчик. Она могла рассуждать трезво, видеть людей такими, какие они есть. А ему всего пятнадцать. И если он вложил в неё больше чувств, чем следовало, что ж, это естественно.
Так она и оправдала его, даже с лёгкой улыбкой. Чу Юй протянула руку и растрепала ему волосы.
Он удивлённо поднял глаза, а она сказала с мягкой насмешкой:
— Хорошо, поняла. Ты спас меня, потому что в сердце у тебя я. И брат тут ни при чём.
«В сердце у тебя я».
Она произнесла это легко, а он услышал, как гром.
На миг ему показалось, что она всё поняла. Но, встретившись с её ясным взглядом, Вэй Юнь осознал, что не поняла. Он любил её совсем иначе, чем она могла вообразить. Но сказать этого он не мог. Даже сама мысль об этом казалась ему преступной.
Он опустил глаза и замолчал.
Чу Юй наблюдала за ним, словно за щенком, что вытянул лапу, но тут же спрятал её обратно.
Она почувствовала странную неловкость, будто между ними опустилась невидимая завеса.
Откашлявшись, она перевела разговор:
— Расскажу тебе, что творится в Хуацзине.
Чу Юй поведала ему всё: как Чжао Юэ спас Яо Юна, как занял столицу, как заключил союз с Чу Линьяном и Сун Шиланем.
— Дом Вэй я поручила Гу Чушэну и Цинь Шиюэ, — закончила она. — Брат присматривает за ними. Когда вернёмся, Гу Чушэн, должно быть, уже наладит снабжение. Потом обсудим всё с Чжао Юэ. Что скажешь?
Вэй Юнь молчал.
— У тебя есть другое мнение? — спросила она.
Он поднял глаза, в которых мелькнул холодный блеск.
— Что ты пообещала Гу Чушэну? — спросил он глухо.
— Почему ты так спрашиваешь? — удивилась Чу Юй.
— Кто он? Какой у него чин, какие заслуги? Сколько ты его знаешь, чтобы доверить ему дом Вэй? — голос его стал твёрдым. — С чего ты решила, что он не воспользуется этим?
Она растерялась.
Он был прав. Кто такой Гу Чушэн для неё сейчас? Что она знает о нём в этой жизни?
Как объяснить, что она прожила рядом с ним двадцать лет, знает его силу, характер, знает, что как союзник он надёжен, как никто?
Но сказать об этом нельзя.
— Я велела брату и Цинь Шиюэ присматривать за ним, — тихо произнесла она. — Думаю, всё будет в порядке. Но, пожалуй, я и правда поторопилась.
Вэй Юнь не ответил. В груди у него всё кипело.
Он понимал, что не должен говорить дальше.
Он знал, что Гу Чушэн — человек одарённый. Ещё тогда, когда тот пришёл просить её руки, он понял, этот человек не из тех, кто живёт в тени. Он верил в его талант и в его чувства к Чу Юй. Они были слишком искренними, чтобы предать. И всё же именно это жгло его изнутри.
— Почему ты так ему веришь, невестка? — вырвалось у него.
Не следовало спрашивать, но он не смог удержаться.
Чу Юй молчала, переворачивая кролика на огне.
Наконец она сказала:
— Он пришёл в Фэнлин один и согласился умереть рядом со мной.
Она опустила глаза.
— Думаю, такой человек достоин доверия.
Слова её упали в тишину, и сердце Вэй Юня будто сорвалось в бездну.
Да, они любят друг друга. Просто судьба развела их. Зачем он спрашивал? Чувства Гу Чушэна к ней — не ложь. Он пошёл с ней на смерть. Разве это меньше, чем его собственный безумный поход к ставке врага? Просто он не успел быть рядом.
Вэй Юнь медленно закрыл глаза. Горло сжалось, и лишь спустя долгое молчание он хрипло произнёс:
— Понял.
«Понял, он готов умереть ради тебя».
«Понял, ты всё ещё веришь ему».
Вот уж эти мне душевные метания!!! Зачем придумывать, что думает другой человек, ну рот ведь не только чтобы в него есть! Почему бы не спросить, зачем строить домыслы!!? Надеюсь это не будет длиться еще 400 глав))