Шэнь Ушуан изобразил лицо «я так и знал» и помог Вэй Юню переодеться. Потом, следуя его указаниям, он закрепил на голове того венец.
Вэй Юнь вырос, черты лица стали резче, и с венцом он выглядел уже не юношей, а молодым мужчиной.
Снаружи послышался радостный голос Шэнь Цзяоцзяо:
— Дядюшка, идём!
— Иду, иду, — отозвался Шэнь Ушуан, вставляя шпильку в венец Вэй Юня. — Ну что, братец, сойдёт?
— Угу, — кивнул Вэй Юнь, потом, подумав, добавил: — Сносно.
Шэнь Ушуан цокнул языком и выкатил кресло в коридор.
Они ждали недолго. Вскоре появились Бай Шан и Чу Юй, смеясь и переговариваясь. В свете фонарей их улыбки казались тёплыми, как весенний день.
Вэй Юнь редко видел Чу Юй такой беззаботной. С тех пор как они покинули мрачный, словно пожирающий людей Хуацзин, она будто заново родилась. Свежая, полная жизни, как лотос, что поднимается из воды на рассвете и, дрогнув, роняет капли росы в гладь пруда.
Он не мог отвести взгляда.
— Ну как, — засмеялась Чу Юй, — я ведь не обманула? Красиво же!
Вэй Юнь опустил глаза и улыбнулся:
— Очень.
— Тогда пошли, — сказала она, толкая его кресло.
Шэнь Ушуан подхватил Шэнь Цзяоцзяо на руки и, обернувшись к остальным, крикнул:
— Пошли, я проведу вас!
Они вышли на узкую тёмную тропу. Лечебная хижина стояла в стороне, и дорога впереди тонула во мраке.
— Невестка, тебе, наверное, ничего не видно? — радостно окликнул Шэнь Ушуан. — Дай руку, я поведу!
Вэй Юнь и Чу Юй переглянулись, но промолчали. Чу Юй замедлила шаг, отодвигаясь подальше от этой парочки, и Вэй Юнь тоже почувствовал неловкость.
Они шли следом, наблюдая, как Шэнь Ушуан и Бай Шан смеются и спорят впереди.
Праздник огней в Шачэне отличался от того, что устраивали в Великом Чу. Там улицы украшали отдельными фонарями, а здесь их подвешивали рядами над головами, и весь город сиял, словно днём. Торговцы выкрикивали цены, на прилавках лежали диковинные вещи со всех стран. Шэнь Ушуан покупал подарки Бай Шан, а Чу Юй медленно вела кресло Вэй Юня вперёд.
Наконец он спросил:
— Невестка, тебе что-нибудь приглянулось?
Чу Юй подняла глаза. Если бы ей и вправду было шестнадцать, она, наверное, радовалась бы этим безделушкам. Но годы делают чувства тише: всё становится ровным, как стоячая вода.
Она смотрела, как по улице бегут девочки с венками из живых цветов на головах, и улыбнулась.
— Нет, — сказала она мягко. — Лучше ты посмотри, что тебе по душе.
Вэй Юнь не ответил. Он поднял взгляд. В её глазах отражались огни, и вдруг ему показалось, что между ними пролегли годы, целая жизнь.
Он невольно протянул руку и коснулся её рукава.
— Что такое? — удивилась Чу Юй, улыбаясь.
Он молчал.
— Хочешь что-то? — спросила она, глядя на его пальцы, сжимающие ткань. — Или просто капризничаешь?
Вэй Юнь не произнёс ни слова. Он лишь держал её рукав, чувствуя тепло её тела, и с каждым мгновением будто возвращал её к себе.
В этот момент Шэнь Ушуан окликнул:
— Госпожа Вэй, помоги, отведи Цзяоцзяо купить глиняную игрушку!
Чу Юй поняла, что он просто хочет избавиться от девочки, и уже собиралась толкнуть кресло, но Вэй Юнь сказал:
— Я хочу взглянуть на то зеркало. Оставь меня здесь, потом вернёшься.
Она огляделась. Шэнь Ушуан был неподалёку, а лавка с игрушками была совсем рядом.
— Будь осторожен, — сказала она и ушла с девочкой.
Вэй Юнь повернулся к прилавку, где старушка продавала цветы.
— Бабушка, я куплю венок, — сказал он, выбирая гибкую иву и несколько разных цветов.
Когда Чу Юй вернулась, он сидел, склонившись над коленями, и плёл венок.
Свет фонарей ложился на его плечи. Голубые широкие рукава спадали вниз, и в этом юноше, который старался выглядеть взрослым, всё ещё угадывалась трогательная неуверенность. Щёки его порозовели, пальцы, привыкшие держать тяжёлое копьё, осторожно переплетали стебли, будто боялись повредить лепестки.
Чу Юй остановилась, не решаясь подойти. Люди проходили мимо, а она смотрела, как он поднимает голову.
Он заметил её, на миг удивился, потом улыбнулся мягко и тепло.
В его взгляде отразились и горы, и годы, и вся прожитая ими жизнь.
— А‑Юй, подойди, — тихо позвал он.
Маленькая сценка.
Вэй Юнь:
— А-Юй, подойди сюда.
Чу Юй:
— О нет… это чувство, будто сердце забилось сильнее.
Вэй Юнь:
— Чжао Юэ, подойди сюда.
Чжао Юэ:
— О нет… это чувство, будто сейчас умру.
Одинаковые слова, а разница такая огромная!
