Чу Юй оказалась в крепких объятиях Вэй Юня, да таких крепких, что на миг ей почудилось, он словно цветок, проросший из её тела, пустивший корни в её плоть. Они будто питались друг другом, делились дыханием и силой, и казалось, что ни один из них уже не сможет существовать без другого.
Но это видение промелькнуло и растаяло. Она услышала его голос:
— Невестка, не бойся. Я защищу тебя. Что бы ни случилось, с тобой всё будет хорошо.
— Чего же мне бояться? — Чу Юй тихо рассмеялась. — Маленький седьмой, для меня в этом мире уже нет ничего страшного.
Она пережила и смерть, и разлуку. Если прежняя жизнь была для неё путём покаяния, то нынешняя дана, чтобы, отпустив прошлое, попытаться обрести полноту и покой.
Вэй Юнь молча держал её, чувствуя, как постепенно утихает буря в груди. Он должен бы отпустить, но не мог и потому продолжал прижимать её к себе, впитывая тепло её тела.
— А я боюсь, — наконец прошептал он.
— Чего же ты боишься?
Он не ответил сразу. Юноша долго стоял, ошеломлённый собственными словами, потом закрыл глаза.
— Боюсь, что тебе будет плохо, — сказал он едва слышно.
«Боюсь, что ты уйдёшь от меня».
Столько его страхов вместилось в одном человеке — в ней, в Чу Юй. Когда-то он лишь хотел, чтобы она жила счастливо; думал, что если сумеет оберегать её всю жизнь и потом вместе с ней уйдёт в подземный мир, этого будет достаточно. Но стоило ей однажды сказать: «Я останусь с тобой», как в его сердце проросли тысячи лиан, опутавшие его навеки.
Он боялся даже представить её уход. Если она обернётся и уйдёт, он не знал бы, как жить дальше.
Когда Чу Юй заметила, что его дыхание стало ровнее, она улыбнулась, мягко похлопала его по спине и сказала:
— Ну вот, хватит. Наплачешься — встань, впереди ещё много дел.
Вэй Юнь выпрямился. Чу Юй подошла к умывальне, выжала платок и, протянув его, спросила:
— Что ты намерен делать дальше?
Раз уж решился идти против Чжао Юэ, нужно всё рассчитать: когда и как поднять руку.
Пока он утирал лицо, холодная вода остудила мысли. Он заговорил спокойно:
— Пока идёт война, нельзя действовать опрометчиво. Старший брат Чу прав: сейчас Великому Чу нужен Чжао Юэ как стержень, чтобы удержать людей.
Чу Юй кивнула. Она знала, Вэй Юнь всегда ставит народ выше всего.
— Значит, хочешь сперва укрепить силы?
— Да. Сначала добить северных варваров. Пусть даже не возьмём их земли, но хотя бы на десять лет лишим их возможности вторгаться.
Она взяла у него платок, опустила в воду. Вэй Юнь продолжил:
— Я притворюсь, будто ничего не знаю, и начну переговоры с Чжао Юэ. Как именно — решим позже.
Чу Юй вновь кивнула. Она верила в него безоговорочно. В прошлой жизни, будучи больным и израненным, он всё равно дошёл до конца. Лучшего доказательства силы не нужно.
После короткого совета они разошлись по комнатам. Наутро Вэй Юнь простился с Чу Линьяном и решил вернуться в Хуацзин, чтобы предстать перед Чжао Юэ.
Императором теперь был именно он, и Вэй Юнь обязан был явиться. К тому же в столице оставались Лю Сюэян и Цзян Чунь, а Чу Юй тревожилась за старшую принцессу. Они решили не медлить и сразу выступить.
Чу Линьян снабдил их деньгами и охраной. Когда Чу Юй и Вэй Юнь поднялись в повозку и откинули занавес, внутри уже сидел Гу Чушэн, приветливо улыбаясь.
— Маленький хоу-е, — с лёгким поклоном произнёс он.
Лицо Вэй Юня потемнело.
— Вон отсюда!
— Мне тоже надлежит вернуться в Хуацзин с отчётом, — невозмутимо ответил Гу Чушэн. — Чу-шицзы велел ехать налегке, выделил лишь одну повозку. Я слаб здоровьем, надеюсь, хоу-е не откажет.
Вэй Юнь усмехнулся холодно и уже потянулся схватить его, но Чу Юй остановила, улыбнувшись:
— Господин Гу прав. Мы всё равно спешим, поедем верхом. А вы, господин Гу, не против?
— Он слаб, — тут же возразил Вэй Юнь. — Пусть он едет в повозке.
— О, — Гу Чушэн поднял руку и улыбнулся. — Иногда полезно размяться.
Ох и Гу Чушэн. Моментально принимает решение. То в повозку без ведома седьмого господина залезет, притворяясь хворым, то резко согласится прокатиться верхом, дабы размять тело. Маленький седьмой, терпи. Чу Юй близко;) Благодарю за перевод!