Чу Юй молчала. Она спокойно, почти неподвижно, смотрела на старшую принцессу. В тот миг ей почудилось, будто перед глазами вновь встаёт тот день, когда она стояла на коленях у дворцовых врат, а принцесса, поправив одежду и убрав прядь за ухо, произнесла с холодной уверенностью: «Войны, что я начинаю, не знают поражений».
Две женщины встретились взглядами, и в этой безмолвной схватке каждая увидела в другой бурю, готовую подняться над миром.
Старшая принцесса различила в глазах Чу Юй жажду державы, Чу Юй же — в её взгляде отблеск мщения.
— Ты веришь мне? — наконец заговорила принцесса, голос её был ровен и спокоен. — Готова ли ты поверить мне?
Чу Юй не ответила. Она разжала пальцы, отпуская руку принцессы, и поднялась. Та следила за ней, в её взгляде мелькнула едва заметная дрожь. Чу Юй отступила на два шага, оставив между ними пространство, и опустилась на колени. Широкие рукава распахнулись, руки сложились крест-накрест перед грудью, лоб коснулся пола.
Принцесса не отвела взгляда. Чу Юй, стоя на коленях, произнесла твёрдо и спокойно:
— Готова следовать за своей владычицей.
Принцесса поднялась.
— Чжао Юэ отправит Вэй Юня на север, — сказала она ровно. — Но ты должна остаться.
— Я знаю.
Рука принцессы легла ей на лоб. Она смотрела прямо перед собой, туда, где за дверями начинался путь ко дворцу. Холодный шёлк её рукавов скользнул по щеке Чу Юй, и та ощутила лёгкое тепло прикосновения, когда услышала тихие слова:
— Обещаю, дому Вэй не будет беды.
Когда Чу Юй направилась к покоям Цифэна, Вэй Юня уже вёл евнух к императорскому кабинету.
Чжао Юэ сидел за столом и выводил иероглифы. Увидев вошедшего, он поднял голову и мягко улыбнулся:
— Малый хоу-е пришёл?
В его голосе не было ни тени императорской надменности, словно он всё ещё тот же человек из дворца старшей принцессы, с тихой, почти домашней улыбкой.
Вэй Юнь почтительно поклонился. Чжао Юэ поспешил подняться и поддержал его за плечо:
— Любезный айцин1, встань скорее.
— Ваш слуга явился с опозданием, — ответил Вэй Юнь, опуская взгляд. — Прошу государя простить.
Чжао Юэ вздохнул:
— Ты один прошёл тысячу ли во вражеские земли, навёл порядок там, где царил хаос. Благодарности моей нет меры, как же я мог бы винить тебя?
Он пригласил Вэй Юня сесть:
— Отдохни немного. Знаю, ты только вернулся, должно быть, устал. Но у меня слишком много вопросов, и я вынужден отнять у тебя ещё немного сил.
— Служить державе — долг любого подданного, — спокойно ответил Вэй Юнь.
Император удовлетворённо кивнул и без лишних слов стал расспрашивать о походе в земли Бэйди. Он спрашивал обо всём: о дорогах и крепостях, о нравах и обычаях, не упуская ни малейшей подробности.
Вэй Юнь был единственным чиновником, побывавшим так далеко на севере. Прежние сведения о Бэйди исходили лишь от редких торговцев, и те, опасаясь за свои интересы, многое скрывали. Старые записи устарели, потому Великий Чу долгие годы оставался в положении обороны.
Теперь, когда враг стоял у границ, важнее всего было знать военные силы противника. Вэй Юнь и Чжао Юэ отложили в сторону все прочие дела, даже имя Яо Юна не всплыло между ними. Они обменивались сведениями до глубокой ночи.
Когда император наконец отставил чашу и перевёл дыхание, он сказал:
— По твоим словам, Су Ча и Су Цань враждуют между собой, а племена Бэйди разобщены. Значит, их отступление от наших границ — лишь вопрос времени.
— Отступить я заставлю их наверняка, — ответил Вэй Юнь, глядя прямо на него. — Но, государь, разве достаточно лишь этого?
Чжао Юэ молчал, пригубил чай, а потом тихо усмехнулся:
— А чего же ещё желает малый хоу-е?
— Они столько лет грабят земли Великого Чу. Если позволить им просто уйти, разве не вернутся они вновь, едва оправятся?
— Ты хочешь, чтобы они заплатили.
— Разве не должны?
- Айцин (爱卿, Ài qīng) — букв. «любимый министр», обращение императора к приближённому. ↩︎
