Чу Юй, дослушав рассказчика, вместе с Цзян Чунь неспешно направилась домой.
На севере фронт уже дошёл до земель Бэйди, там сражались Вэй Юнь и Чу Линьян, а в тылу оставались Гу Чушэн и Чжао Юэ. Положение Великого Чу постепенно стабилизировалось: Хуацзин почти вернулся к довоенному облику, а благодаря переселенцам, нашедшим здесь приют, стал даже оживлённее прежнего. На улицах шумел люд, толпы текли непрерывным потоком — город дышал жизнью.
— Маленький седьмой уже четыре года на передовой, — вздохнула Цзян Чунь, глядя на прохожих. — Неизвестно, когда эта война закончится. Старая госпожа Чу всё чаще хворает, всё твердит о нём.
Она помолчала и добавила:
— Теперь ведь всё спокойно. Может, и не стоит больше воевать — будто и смысла нет.
— Так говорить нельзя, — ответила Чу Юй, придерживая девочку, случайно налетевшую на неё. — Если тебя ударили, а ты промолчишь, тот, кто ударил, решит, что может делать это снова. Только когда он испугается твоего ответа, появится уважение.
Цзян Чунь задумалась, потом тихо сказала:
— Верно. Только народу от всего этого одна горечь.
— Да, — кивнула Чу Юй, — тяжело всем.
— Слышала, земля, что вы купили в Сюйчжоу, дала хороший урожай? — спросила Цзян Чунь, вспомнив, как Чу Юй когда-то приютила беженцев.
Тогда Вэй Юнь и Чу Линьян заняли денег и скупили в тех краях большие наделы, а переселенцев отправили туда работать. Люди обосновались, стали постоянными работниками, за четыре года распахали пустоши, и теперь оттуда шёл хлеб по всей стране.
Цзян Чунь знала, что Чу Юй занята этими делами. В доме Вэй теперь не смолкал людской поток: сама Цзян Чунь ведала хозяйством и расходами, а Чу Юй управляла всеми доходами и имениями, открывая новые источники прибыли.
Кроме того, Чу Юй тайно обучала множество домочадцев. После событий в Фэнлине Хань Минь последовал за Чу Цзинь в Хуацзин, а его отец, Хань Сю, скрыв имя, поселился в доме Чу. Когда всё немного улеглось, Чу Юй перевезла обоих к себе и поручила им разработку оружия.
Эти дела держались в тайне, и Цзян Чунь почти ничего не знала, лишь видела, как Чу Юй день за днём хлопочет, думая, что та тревожится о деньгах.
— На самом деле, — сказала Цзян Чунь, воспользовавшись случаем, — Род Вэй теперь не бедствует. Не стоит так изнурять себя. Деньги — вещь приходящая, не держи их в сердце.
Чу Юй улыбнулась, но промолчала.
Она знала, будущее дома Вэй туманно, и потому нужно готовиться заранее к любому повороту.
Цзян Чунь хотела было продолжить, но за спиной раздался голос:
— Госпожа Чжаохуа фужэнь.
Обе обернулись и увидели Гу Чушэна. Он стоял в лёгком синем одеянии, с повязкой на голове и несколькими книгами в руках, совсем как учёный юноша, без тени чиновничьей важности.
Чу Юй и Цзян Чунь улыбнулись и поклонились:
— Приветствуем господина Гу.
Гу Чушэн окинул их взглядом, догадался о многом и спросил:
— Прогуливаетесь?
— День сегодня чудесный, — ответила Чу Юй и невольно посмотрела на книги в его руках. То были сборники чудес и преданий. Она помнила, что до четырнадцати лет Гу Чушэн любил такие истории, но после семейной беды перестал их читать. И вот теперь, спустя годы, она снова видела эти книги у него.
Гу Чушэн заметил её взгляд, смутился, будто застигнутый за чем-то несолидным, и, кашлянув, пояснил:
— Так, иногда просматриваю в свободное время. В делах двора и без того забот хватает.
Чу Юй улыбнулась:
— В этом нет ничего дурного. Человеку нужно отдыхать. Узнав, что господин Гу любит такие истории, я даже рада, это мило. Я тоже любила их в юности, особенно «Записки с горы Сяо».
— Вот как! — оживился Гу Чушэн. — Среди сегодняшних покупок именно эта книга мне по сердцу.
— Она длинная, — заметила Чу Юй. — Придётся читать не один вечер. Кстати, слышала, тебя недавно назначили министром обрядов. Поздравляю, совсем забыла сказать.
Путь во внутреннем кабинете1 начинался именно с этого поста. Для столь молодого человека — не старше двадцати — это было редкое возвышение, знак особого расположения Чжао Юэ.
Гу Чушэн не придавал этому значения, но, услышав её поздравление, слегка смутился.
— Пустая слава, — тихо сказал он. — Дел только прибавилось.
Потом он улыбнулся:
— Раз уж судьба свела нас на улице, позвольте угостить вас обедом.
- Внутренний кабинет (内阁, Nèigé) — так назывался высший правительственный орган поздней империи Мин и ранней Цин, заменивший старый институт «Тайного секретариата». Формально он считался совещательным учреждением при императоре, но фактически превратился в центр бюрократического управления: его старшие министры, именуемые «великими учёными» (大学士, dàxué shì), подготавливали указы, координировали работу министерств и нередко осуществляли реальное руководство государством. ↩︎
