Чу Юй ожидала услышать рассуждения о переменах города, но эти слова тронули её сильнее всяких описаний. В сердце её вспыхнуло тёплое чувство — уважение и тихая симпатия.
Она подумала, вот таких мужчин она ценит — тех, в ком сочетаются стойкость и мягкость, кто держит на плечах страну и народ.
— Скажите, господин Гунсунь, сколько вам лет? — спросила она после паузы.
Вэй Юнь чуть замялся. Он почти назвал настоящий возраст, но передумал, не хотел, чтобы его считали юнцом.
— Двадцать четыре, — соврал он.
— Прекрасная пора, — улыбнулась Чу Юй. — Вам стоит ещё закалиться опытом.
Вэй Юнь мысленно вздохнул: «надо было сказать тридцать».
— А по-вашему, госпожа, с какого возраста мужчина становится зрелым и надёжным? — не удержался он от вопроса.
Чу Юй задумалась всерьёз:
— Думаю, лет с тридцати пяти, не меньше.
Она умерла в прошлой жизни, едва перевалив за тридцать, и знала, что зрелый мужчина должен быть старше.
— Значит, если госпожа решит вновь выйти замуж, ей по душе будут мужчины постарше? — спросил Вэй Юнь, стараясь говорить непринуждённо.
— Пожалуй, да, — ответила она, не придавая значения его тону. — Лет на десять старше меня, не меньше.
— Так много? — Вэй Юнь пригубил чай и спокойно заметил: — Не боитесь, что придётся прожить без него лишние десять лет?
Слова прозвучали резковато, но Чу Юй не уловила подтекста.
— Мужчина постарше, — сказала она, — обычно мягче, внимательнее.
— Это не от возраста зависит, — возразил Вэй Юнь. — От человека.
Она задумалась и кивнула:
— Верно. Вон Гу Чушэн молод, а когда‑то был куда сердечнее, чем теперь.
Вэй Юнь осознал, что сказал лишнего, и смолк, чувствуя неловкость.
Чу Юй, напротив, продолжила:
— Наш хоу-е хоть и молод, но куда рассудительнее многих, и знает, как беречь близких. Кто бы ни стал его супругой, будет счастлива.
У Вэй Юня под маской вспыхнул румянец.
— Господин Гунсунь? — позвала Чу Юй, не дождавшись ответа.
— Да, — поспешно откликнулся он. — Вы правы, малый господин действительно человек надёжный.
Они ещё немного поговорили, и чем дальше, тем сильнее краснел Вэй Юнь, пока повозка не остановилась у ворот дома Вэй.
Вэй Цянь подошёл и постучал. Привратник, увидев предъявленный Вэй Юнем жетон, быстро огляделся и шепнул:
— Скорее входите.
Вэй Цянь кивнул, отправил слугу предупредить Чу Юй. Вэй Юнь помог ей надеть шляпу, подхватил на руки и быстро перенёс через двор.
Внутри их встретила Цзян Чунь с Чан Юэ и Вань Юэ. Увидев Чу Юй, она тревожно спросила:
— Всё ли в порядке?
— Раны обработаны, нужно лишь покой, — ответил Вэй Юнь.
Цзян Чунь всё же велела позвать врача и проводила их в покои Чу Юй. Когда та устроилась на ложе, Цзян Чунь, убедившись, что опасности нет, обернулась к Вэй Юню:
— Осмелюсь спросить, как ваше имя?
Он повторил легенду, сочинённую для прикрытия. Цзян Чунь поклонилась, но Вэй Юнь поспешил поднять её:
— Не стоит, вторая госпожа. Я лишь исполнил приказ хоу-е, ничего особенного.
— Вы спасли старшую госпожу, — серьёзно сказала Цзян Чунь. — За это мы в долгу. Если вам что‑то понадобится, скажите мне. Я ведаю делами внутреннего двора.
— Благодарю, вторая госпожа, — почтительно ответил Вэй Юнь.
Цзян Чунь внимательно посмотрела на него. Утомлённая Чу Юй уже клевала носом и вскоре уснула.
Вэй Юнь невольно задержал взгляд на её лице. Взгляд был будто случайным, но в глубине глаз таился жар, который трудно было скрыть.
Цзян Чунь услышала ровное дыхание спящей и уже хотела что‑то сказать, как вдруг вбежала Чан Юэ:
— Беда! Господин Гу у ворот, требует встречи с госпожой!
— Не пускать! — одновременно произнесли Цзян Чунь и Вэй Юнь, понизив голоса.
Чу Юй вздрогнула и приоткрыла глаза. Они переглянулись и поспешили выйти.
На ходу Цзян Чунь шепнула:
— О том, что А‑Юй выезжала из города, никто не должен знать.
— Он уже знает, — спокойно ответил Вэй Юнь.
Цзян Чунь побледнела, но сжала губы:
— Пусть так, но чем меньше узнает, тем лучше.
Вэй Юнь согласился. В этот момент прибежал слуга:
— Вторая госпожа, господин Гу не уйдёт, пока не увидит старшую госпожу. Уже шумит в зале!
Цзян Чунь нахмурилась. Вэй Юнь, сохраняя внешнее спокойствие, кипел внутри.
— Позвольте, я разберусь, — сказал он и, не дожидаясь ответа, направился в главный зал.
Там Гу Чушэн сидел на коленях у входа, окружённый слугами, и, словно не замечая суматохи, наливал себе чай.
Он поднял глаза и встретился взглядом с Вэй Юнем. Взгляд его был прямым, без страха.
— Как мне обращаться к вам? — холодно спросил Гу Чушэн.
— Моё имя не имеет значения, — ответил Вэй Юнь ровно. — Ты должен знать лишь одно: я пришёл сказать тебе кое‑что.
— Прошу, — сдержанно произнёс Гу Чушэн.
Вэй Юнь сложил руки в рукавах, посмотрел прямо и отчётливо произнёс:
— Убирайся.
