Снаружи засвистели стрелы. Страж выскочил, погнал коней. В небе вспыхнул огненный знак тревоги. Гу Чушэн приподнял занавеску и увидел, как в кровавом свете луны черные фигуры в ночных одеждах с серебряными облаками на поясе сражаются с его людьми. Он узнал этот знак — люди дома Вэй.
Неужели это Чу Юй послала убийц? Нет, она бы ударила ещё в своём доме. Она не из тех, кто действует сгоряча. Для неё дом Вэй, дом Чу и народ — всё. Мёртвый Гу Чушэн не стоит живого союзника.
Если не она, тогда кто из Вэй мог послать тёмных стражей?
Повозка мчалась во мраке. Вдруг свист, и кровь брызнула на занавес. Лошадь заржала и рухнула, повозка перевернулась. Гу Чушэн вылетел наружу, ударился о землю, зажал рану на лбу. Подняв глаза, он увидел под луной человека в белом, с полумаской из белого нефрита.
Все его стражи были мертвы, лошадь билась в агонии. Гу Чушэн с трудом поднялся.
— Господин Гунсунь, — прохрипел он, — я всё предусмотрел. Если я не вернусь, мои люди донесут Императору, что Вэй Юнь в Хуацзине, что я гнался за ним и пал от его руки. Тогда двор окружит дом Вэй, и даже если он не хотел мятежа — его вынудят. Ваш хоу‑е готов к этому?
Вэй Юнь молчал, приближаясь. Он вынул меч. В его взгляде было столько убийственного холода, что Гу Чушэн вспомнил миг своей смерти в прошлой жизни.
Он сжал кулаки и усмехнулся:
— Что, господин Гунсунь, ради ревности готов погубить дело хоу‑е?
Ответом была тишина. Вэй Юнь поднял меч… и ударил.
Гу Чушэн метнул из рукава тысячи тончайших игл. Вэй Юнь отступил, заслонился рукавом, отбивая яд. Гу Чушэн воспользовался мгновением и бросился бежать. Но Вэй Юнь уже настигал. Меч свистнул, воздух рассёкся, и Гу Чушэн, перекатившись, едва избежал удара. В тот миг перед ним возникла белая фигура. Меч опустился сверху.
Он успел лишь расширить глаза, когда раздался крик:
— Стой!
Второй меч ударил в клинок Вэй Юня, отклонив его. Лезвие вонзилось в стену рядом с лицом Гу Чушэна и рассекло ему щёку.
Чу Юй подбежала и схватила Вэй Юня за руку:
— Уходи!
Гу Чушэн вскочил. Вэй Юнь снова поднял меч, но Чу Юй удержала его:
— Ты и меня не послушаешь?!
— Он вынудил тебя, — холодно сказал Вэй Юнь.
Чу Юй бросила взгляд на Гу Чушэна. Тот, зажимая рану, поспешно отступил.
— Пойдём, — сказала она Вэй Юню.
— Ты жалеешь его?
— Возвращайся! — резко приказала она.
Он сжал губы, но подчинился. Когда они уходили, люди Гу Чушэна подоспели.
— Господин! — крикнули они.
— Возвращаемся, — сказал он устало.
Когда Гу Чушэн скрылся, Вэй Юнь заговорил:
— Чего ты боишься? Он угрожает тебе, а я должен молчать? Думаешь, я позволю ему решать за нас?
— Вэй Юнь! — Чу Юй не выдержала. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Он — министр третьего ранга, глава Ритуалов! Убьёшь, и Чжао Юэ получит повод уничтожить нас!
— Я знаю меру.
— Какую меру? — её голос стал ледяным. — Он пришёл открыто, рассказал о деле Су Ча, значит, уверен в себе. Если он не вернётся, дом Вэй будет окружён. Узнают, что ты в Хуацзине и всё, пути назад нет!
— Я убью его и увезу вас.
— Куда? — усмехнулась она. — В мятеж, как Ван Хэ? Без доказательств и без повода ты станешь изменником, предателем! Подумал о семье? О доме Вэй? Если бы хоть немного думал, не поступил бы так безрассудно!
— А что мне делать? — вскрикнул он. — Смотреть, как он заставляет тебя выходить за него?
Она растерялась.
— Я же обещал, — тихо сказал он, — что больше никто не посмеет тебя обидеть. Тогда я был слаб. Но теперь? Думаешь, я всё ещё слаб?
— Маленький седьмой… — прошептала она. — Я не чувствую себя обиженной.
Он горько улыбнулся:
— Значит, ты всё ещё любишь его?
Она молчала.
— Маленький седьмой, — сказала наконец, — в жизни не всё сводится к любви. Я хочу выйти за человека, с которым можно жить в уважении. Если мой брак принесёт пользу — тем лучше.
— А обо мне ты подумала? — голос его дрожал. — Ты говоришь, что я не думаю о тебе, о доме Вэй, а сама?
— Маленький седьмой, я делаю это ради тебя.
— Ради меня?! — он шагнул вперёд, заставив её отступить. — Продать своё счастье ради союза — это ради меня? Ты кем себя возомнила? И кем меня? Думаешь, я позволю так обращаться с тобой? Даже если бы ты была мне сестрой, дом Вэй не стал бы торговать женщинами!
Слова его обрушились, как гром. Чу Юй оцепенела.
Он приблизился, прижал её к стене и тихо сказал:
— Если ты и правда хочешь для меня добра — сделай одно. Полюби меня.
Он выдохнул хрипло:
— Полюби и останься рядом — вот всё, что мне нужно. А если не можешь, тогда другое…
Он отвернулся, слёзы блеснули в глазах.
— Живи лучше. Прячься за моей спиной. Будь всю жизнь просто старшей госпожой Чу.
