Чу Юй и Вэй Юнь, возглавив людей из дома Вэй, под охраной пяти тысяч воинов Цинь Шиюэ мчались без передышки к ближайшему подчинённому им городу — Хуайчэну. Когда они ворвались в город, Вэй Юнь сразу велел Цинь Шиюэ перебросить туда войска для охраны, а сам поспешил в отведённый им особняк. Он поручил Чу Юй устроить на отдых Лю Сюэян и Цзян Чунь, а Шэнь Ушуану велел прийти к нему.
Чу Юй, заметив кровь на его одежде, не выказала ни тревоги, ни укора. Она спокойно распорядилась, чтобы Цзян Чунь помогла Лю Сюэян лечь, и, не теряя времени, направилась к Вэй Юню.
Шэнь Ушуан как раз обрабатывал его раны. Вэй Юнь, утративший прежнюю собранность, сидел, бледный, привалившись к изголовью кровати, будто силы окончательно оставили его.
Чу Юй подошла, взяла из рук Шэнь Ушуана бинты и мазь.
— Я сама, — тихо сказала она.
Шэнь Ушуан, увидев её, сразу уступил место.
— Ничего страшного, — поспешил он успокоить. — Поверхностные раны, через месяц и следа не останется.
Чу Юй коротко кивнула. Шэнь Ушуан, поняв, что разговор будет нелёгким, почесал нос, схватил аптечный ящик и, пятясь, пробормотал:
— Ну, вы тут поговорите, а я пойду, не мешаю.
Он поспешно выскользнул за дверь, не забыв прихватить всех слуг.
В комнате остались только они двое. Чу Юй молчала, и Вэй Юнь, чувствуя вину, тоже не решался заговорить. Она бережно наносила мазь, обматывала бинтами его плечо. Её движения были уверенными, мягкими, почти ласковыми, и от этого Вэй Юню становилось неловко.
— А‑Юй… — с трудом выговорил он. — Ругай меня.
— За что? — её голос звучал ровно, без упрёка и без тепла.
Вэй Юнь опустил глаза.
— Убийц подослал я. Эта стрела — часть моего замысла, притворная жертва. Я не сказал тебе заранее — это моя вина.
Чу Юй завязала бинт, выпрямилась, собираясь уйти. Но Вэй Юнь схватил её за руку.
— А‑Юй, не будь такой холодной, — прошептал он. — Мне страшно.
Она обернулась, в её взгляде мелькнула усталость.
— Я не сержусь. Чжао Юэ — человек коварный. Если бы он не ударил первым, тебе пришлось бы сделать это самому. Я понимаю.
Она опустила ресницы, её голос стал тише:
— Просто, когда я вижу тебя таким, мне больно. И стыдно, что ничем не могу помочь.
Вэй Юнь облегчённо выдохнул и обнял её.
— А‑Юй, слышать это от тебя — уже счастье.
— Счастье? — она чуть улыбнулась.
— Да. Значит, я есть в твоём сердце. Если ты переживаешь за меня, значит, я тебе дорог.
Он тихо засмеялся.
— Но, А‑Юй, если ты будешь так грустить, мне станет ещё больнее. Я ведь и без того ранен, не заставляй страдать душой.
Она не удержалась от улыбки:
— Ты неисправим.
— Нет, — мягко возразил он, перебирая её пальцы. — Просто если это делает тебя счастливой, я готов на всё. Не умею говорить — научусь. Не умею радовать — спрошу, как. Ведь если мы с тобой проживём жизнь вместе, я должен сделать её для тебя радостной, правда?
Слова «жизнь вместе» заставили сердце Чу Юй дрогнуть. Она осторожно обняла его. Хотела что-то сказать, но, смутившись, лишь тихо произнесла:
— Скоро ведь твой день рождения. Пора готовиться к обряду совершеннолетия?
— Да, — кивнул он. — Я решил соединить его с церемонией пожалования титула вана.
— И ты тоже хочешь, как род Ван, сам себя провозгласить ваном? — усмехнулась Чу Юй. — Я уж думала, ты решишься на мятеж.
Вэй Юнь задумался, потом ответил:
— Я всё же надеюсь, что до войны не дойдёт. Мне не важно, кто станет императором, лишь бы человек был достойный. Подождём немного.
— Подождём чего? — удивилась она.
Он опустил взгляд на её живот, положил ладонь, будто невзначай, и спокойно сказал:
— Если через время не найдётся подходящего наследника престола, тогда и решу, что делать.
Чу Юй кивнула. Теперь Вэй Юнь уже не нуждался в её советах.
Он обнял её крепче и вздохнул:
— Если бы ты подарила мне ребёнка, я бы не тревожился о будущем.
Она вздрогнула. Вэй Юнь поспешил улыбнуться:
— Шучу, А‑Юй. — Он прижался к её плечу. — Всё должно быть по твоей воле.
Чу Юй немного расслабилась и провела рукой по его волосам.
— Ладно, — сказала она. — В доме ещё много дел, я пойду посмотрю.
