Чу Юй не ответила, но подумала, что все мужчины вокруг Вэй Юня — люди с изъяном.
Она замолчала. В комнате жарко горел уголь, а на ней была лишь лёгкая осенняя одежда. Вэй Юнь провёл рукой по её рукаву, коснулся плеча и поцеловал в шею:
— В такую стужу и без тёплой одежды?
Его ладонь скользнула под ткань. Чу Юй, смутившись, отвернулась к окну, где за стеклом моросил дождь:
— Не выходила, в комнате тепло.
Вэй Юнь тихо рассмеялся. Слуги, поняв, что мешают, незаметно удалились. Его дыхание касалось её кожи, вызывая дрожь.
Теперь, когда война утихла и они жили в Хуайчэне, Вэй Юнь проводил с ней каждую свободную минуту, словно желая наверстать всё упущенное. Молодость и любовь редко уживаются со сдержанностью. Даже он, привыкший к самообладанию, терял голову.
— Ещё день не кончился… — прошептала Чу Юй, чувствуя, к чему всё идёт.
— Мать прислала письмо, — пробормотал он, целуя её. — Послезавтра возвращаемся в Байлин.
Она покраснела и тихо ответила:
— Поняла.
Больше слов не требовалось.
Вэй Юнь прижал её к кушетке и, тяжело дыша, прошептал:
— А‑Юй, когда же я смогу жениться на тебе? Я больше не в силах ждать.
Чу Юй обвила его шею, едва сохраняя ясность мысли:
— Когда всё уляжется…
Он поцеловал её жадно, глубоко, не давая ей вздохнуть. Казалось, он хочет растворить её в себе, стереть границы между ними.
С того дня до полудня следующего они не выходили из комнаты. Когда измученная Чу Юй просыпалась, Вэй Юнь снова тянул её к себе, и она вновь засыпала.
К обеду, когда все уже собрались за столом, Ван Лань удивилась:
— Что с Маленьким седьмым и А‑Юй? Почему не пришли?
— Вчера ван-е и старшая госпожа долго совещались, — поспешно ответил Вэй Ся. — Наверное, отсыпаются.
— Что же за дела такие важные? — пробормотала Ван Лань.
— Мелкий человек не знает, — натянуто улыбнулся Вэй Ся.
Когда все поели, Чу Юй наконец проснулась, чувствуя сильный голод. Она сердито пнула Вэй Юня:
— Хватит уже!
Он потянулся к ней, но она отстранилась:
— Не перегибай.
Вэй Юнь, уткнувшись лбом в её плечо, окончательно проснулся, позвал слуг и велел приготовить умывание.
После омовения Чу Юй, одеваясь, заметила на шее следы. Вэй Юнь, жуя, подошёл сзади:
— Что случилось?
Увидев отметины, он замер, а потом ощутил странное, почти радостное волнение при виде на ней следов своей страсти.
Он протянул руку, будто хотел коснуться:
— Даже не помню, как это вышло…
— Руку убери! — Чу Юй хлопнула его по пальцам. — Когда‑нибудь я тебя прирежу.
Он рассмеялся, достал её верхнюю одежду, помог надеть и аккуратно завязал пояс. Меховой воротник закрыл шею.
— Так лучше?
— Без следующего раза, — строго сказала она.
— Постараюсь, — примирительно ответил он.
Следы не сошли и к моменту отъезда в Байлин. В повозке Чу Юй сидела вместе с Ван Лань и Вэй Цинпин, закутавшись в мех, будто мёрзла.
— А‑Юй ведь не такая слабая, — удивилась Ван Лань. — Неужели на войне надорвалась?
— Может быть, — тихо ответила Чу Юй, глядя в окно.
Ван Лань вздохнула и приподняла занавеску. Вдали, на коне, ехал Шэнь Ю. Она на миг застыла, а потом опустила ткань.
Вэй Цинпин, уткнувшись в медицинский трактат, ничего не заметила. Чу Юй, мельком взглянув на Ван Лань, тоже промолчала.
Шэнь Ю уже сказал Ван Лань, что не возьмёт её в жёны. Она лишь кивнула, не споря. Теперь Чу Юй видела, что Ван Лань тревожится за его рану.
— Когда остановимся, — сказала она, — попроси Цинпин осмотреть Шэнь Ю.
— Хорошо, — кивнула Вэй Цинпин.
Повозка покачивалась, и Чу Юй задремала. Когда сделали привал, Вэй Цинпин вышла к Шэнь Ю, а в повозке остались только Ван Лань и спящая Чу Юй.
Ван Лань заметила, что у той вспотел лоб, и, решив, что жарко, потянулась расстегнуть ворот. Но стоило ей приподнять мех, как взгляд её наткнулся на тёмные следы на шее.
Чу Юй в этот миг проснулась. Ван Лань поспешно опустила воротник.
— А‑Лань?.. — сонно спросила Чу Юй.
— Просто узел у тебя некрасивый, — с натянутой улыбкой ответила Ван Лань, чувствуя, как бешено колотится сердце. Она уже догадывалась, что за тайну увидела, но виду не подала. — Дай, я перевяжу по‑другому.
