Неожиданная мягкость Чу Юй ошеломила Чу Цзяньчана. Первая мысль, что мелькнула у него в голове: «Неужели дочь, стоя на коленях, повредила себе ноги?» С детства она росла рядом с ним, училась воинскому делу, и оттого была совсем не похожа на обычных молодых госпож: никогда не плакала, не жеманничала, не ломалась.
Она любила Гу Чушэна и всё лучшее отдавала ему. Когда род Гу оказался под ударом из‑за слов, сказанных в защиту мятежного Цинь‑вана1, все спешили от них отстраниться, а она, уже накануне собственной свадьбы, посылала Гу Чушэну деньги и письма, даже собиралась бежать с ним к пограничью. Смелость её была безмерной.
К счастью, её верная служанка вовремя всё рассказала Чу Цзяньчану, и он успел перехватить дочь в самый миг побега, уберёг от непоправимой ошибки. Вспомнив то, он вновь нахмурился и холодно произнёс:
— Обдумала? Если нет — продолжай стоять на коленях.
— Обдумала! — быстро ответила Чу Юй.
Она прекрасно знала, о чём спрашивает отец. В памяти всплыло: ей тогда было пятнадцать. Осенью того года Император пожаловал ей брак с наследником Чжэньго‑хоу, Вэй Цзюнем. Всё уже было решено, назначены свахи, выбраны дары, до свадьбы оставались считанные дни.
И именно тогда, спустя полгода после мятежа, Цинь‑ван был схвачен, а отец Гу Чушэна, некогда обязанный милостью супруге мятежника, осмелился замолвить за неё слово. Император разгневался: старшего Гу казнили, а юного учёного, едва вступившего на службу, сослали на границу. Из придворного учёного он превратился в мелкого уездного чиновника девятого ранга.
Узнав об этом, Чу Юй терзалась тревогой. В то же время её сестра Чу Цзинь пришла к ней в слезах, жалуясь, что не хочет ехать с Гу Чушэном в глушь. Тогда они вдвоём придумали план: Чу Юй убежит с Гу Чушэном, а Чу Цзинь, чтобы спасти честь семьи, выйдет замуж за наследника Чжэньго‑хоу.
Чу Цзинь тоже была законной дочерью, хоть и не старшей. В отличие от воинственной Чу Юй, она с детства училась у Се Юнь стихам и прозе, да и красотой блистала. Половина молодых людей Хуацзина мечтала о ней как о супруге. С её внешностью и воспитанием брак с Вэй Цзюнем казался даже более уместным, и, учитывая давние связи двух домов, семья Вэй вряд ли возражала бы.
Они всё рассчитали, отправили слугу предупредить Гу Чушэна, чтобы тот ждал у городских ворот. Однако, когда Чу Юй уже перелезала через стену, отец поймал её с поличным.
Тогда, наказанная, она простояла на коленях всю ночь. Лишь благодаря заступничеству Чу Цзинь и Се Юнь её отпустили в комнату, где сестра тайком помогла ей сбежать. Так она, оседлав коня, догнала Гу Чушэна.
Теперь всё будет иначе. Чу Юй твёрдо сказала:
— Я не убегу. Я спокойно дождусь свадьбы с наследником Вэй.
Чу Цзяньчан с подозрением взглянул на дочь, не понимая, отчего она вдруг переменилась. Неужели хитрит? Вспомнив её прямой нрав, он понял, что обманывать родных она не станет. Увидев бледное лицо и ясные глаза дочери, он смягчился и махнул рукой:
— Ладно уж, иди отдыхай. Послезавтра свадьба, не выдумывай глупостей. Гу Чушэн всё равно уехал, забудь о нём.
— Хорошо, — тихо ответила она.
Чу Цзинь подошла, поддержала сестру под руку. Чу Юй вздрогнула, хотела отдёрнуть ладонь, но сдержалась.
Чу Цзяньчан, приняв её молчание за печаль, вздохнул и похлопал по плечу:
— Наследник Вэй куда лучше Гу Чушэна. Полюбишь — поймёшь. Чувства приходят со временем. Я ведь не враг тебе.
— Знаю, — кивнула она искренне.
Вэй Цзюнь и весь его род — воины, защищающие страну, а не интриганы вроде Гу Чушэна. Она бы хотела узнать Вэй Цзюня ближе, но, зная грядущее, понимала, судьба не даст ей этого шанса.
Мысль о будущем дома Вэй вызвала в ней лёгкую грусть.
Когда Чу Цзяньчан велел Се Юнь и Чу Цзинь проводить её, мать всю дорогу увещевала: мол, забудь Гу Чушэна, живи спокойно. Чу Юй молчала и слушала. Эта женщина, хоть и поступала порой несправедливо, любила обеих дочерей по‑своему. Просто ладонь — и тыльная, и лицевая сторона — всё плоть, но толщина у них разная.
В спальне, после омовения, Чу Юй легла, решив отдохнуть и обдумать, как жить дальше. Раньше ей казалось, что путь её — следовать за Гу Чушэном. Теперь, когда судьба дала иной выбор, она растерялась.
Не успела девушка сомкнуть глаз, как услышала голос сестры.
Чу Цзинь вошла с чашей лекарства, отпустила служанок, подошла к кровати и мягко позвала:
— Сестра.
Чу Юй медленно открыла глаза. На лице Чу Цзинь была не притворная тревога. Вдруг Чу Юй подумала, может, в пятнадцать лет сестра и правда ещё хранила к ней тёплое чувство.
— Сестра, ты в порядке? — спросила Чу Цзинь.
Чу Юй не ответила. Тогда та наклонилась ближе и шепнула:
— Сестра, брат Гу передал весть: он ждёт тебя.
- Цинь‑ван (秦王, Qín wáng) — титул «князя» Цинь. ↩︎
Да Боже мой, в пятнадцать лет в голове мозгов ещё нет, одни гормоны)) какое мудрое решение можно ожидать от неё?))
Это мы судим нынешними стандартами, а тогда до 60-ти доживали редко, и их 15, как наши нынешние 20-23.
Девочки в 14 замуж выходили, становились хозяйками, а в 15-16 детьми обзаводились.
У них не было такого детства, как у наших детей.
А эта девочка росла рядом с отцом, в казармах, на поле боя, значит, и мозги есть, и пользоваться ими умеет.
Так что не надо недооценивать этих маленьких пятнадцатилетних женщин.