Лю Сюэян прижала ладонь к губам, не позволяя себе издать ни звука. Вэй Юнь, уловив, что за стеной кто‑то есть, не придал этому значения. На верхний этаж павильона Тинъюй‑лоу допускали лишь знатных и влиятельных людей. Те и без напоминаний знали, о чём можно говорить, а о чём лучше умолчать.
Он не сводил взгляда с Янь Юньлана. Тот, оправившись от краткого изумления, постепенно пришёл в себя. Слова Вэй Юня не были для него неожиданностью. Он и прежде догадывался о многом, но не ожидал, что тот признается столь открыто.
— Ван-е и впрямь смел на язык, — усмехнулся Янь Юньлан.
— А чего мне бояться? — Вэй Юнь ответил с лёгкой улыбкой.
Янь Юньлан взял со стола чашу, пригубил и лениво спросил:
— Не страшно ли вам, что я разболтаю?
— С таким умным человеком, как Янь-тайшоу, — Вэй Юнь говорил ровно, — я не опасаюсь подобного.
— А если всё же скажу?
— Тогда, — Вэй Юнь чуть прищурился, — я просто женюсь на ней раньше. Моё чувство к ней всё равно рано или поздно станет известно.
— Похоже, вы только и ждёте, чтобы об этом узнал весь мир, — рассмеялся Янь Юньлан.
Вэй Юнь не стал отрицать. В глубине души он и вправду хотел, чтобы о его любви знали все. Но сейчас было не время, да и Чу Юй вряд ли захотела бы, чтобы об этом заговорили. Потому он сдерживался. Однако перед человеком вроде Янь Юньлана уступать он не собирался.
Тайшоу вздохнул:
— А всё‑таки… вы и вправду собираетесь жениться на ней?
— Несомненно.
— Тогда ведь поползут слухи…
— Я люблю её, я сам добиваюсь её, — Вэй Юнь поднял глаза. — При чём тут она? Моя невестка — женщина безупречная. Всё это лишь моя вина, и люди должны пожалеть её, что стала жертвой моей страсти. Что тут можно сказать?
Янь Юньлан горько усмехнулся:
— Ван-е, в этом мире вся грязь летит в женщину.
Вэй Юнь замолчал. Он знал это не хуже собеседника. Но разве должен он, ради людских пересудов, прятаться с Чу Юй всю жизнь?
Спустя долгое молчание он произнёс негромко:
— Пусть говорят что хотят. Но если кто‑то осмелится унизить её при мне — я перережу ему горло.
— Эти слова она никогда не услышит, — усмехнулся Янь Юньлан.
Вэй Юнь спокойно вложил меч в ножны:
— Думаю, теперь ты понял, что я чувствую. Янь Юньлан, если ты и вправду решишь увезти её, — он взглянул холодно, — уверен, что выдержишь ненависть за похищенную жену?
Янь Юньлан, видя выражение его лица, поколебался, потом всё же поднялся и поклонился:
— Ван-е, не гневайтесь. Я лишь пошутил. Больше не стану тревожить старшую госпожу.
— Тайшоу Янь человек разумный, — с лёгкой улыбкой ответил Вэй Юнь. — Благодарю.
После нескольких вежливых слов Вэй Юнь покинул павильон, оставив Янь Юньлана одного. Тот, глядя на танцующих певиц, взял чашу, отпил и тяжело вздохнул.
Да, жаль. Но Чу Юй для него — лишь сожаление, не больше. Ради неё вступать в противостояние с Вэй Юнем он не собирался.
Спускаясь по лестнице, Вэй Юнь бросил взгляд на соседнюю комнату верхнего этажа и негромко сказал Вэй Цю:
— Узнай, кто там.
Вэй Цю кивнул и поднялся.
А Лю Сюэян всё ещё сидела, не в силах прийти в себя. Лишь когда рядом заговорил Вэй Ин, она очнулась.
— Госпожа, — сказал он спокойно, — ван-е, похоже, что‑то заподозрил. Вэй Цю уже идёт к нам.
Вэй Ин был лучшим из прежних тайных стражей рода Вэй. Вэй Цю и Вэй Ся называли его учителем. После смерти Чжэньго-хоу Вэй Чжуна он, по последней воле господина, остался служить дому и подчиняться Лю Сюэян.
Услышав слова Вэй Ина, она растерялась, потом поспешно велела:
— Спрячьте всё! Ни в коем случае нельзя, чтобы маленький седьмой узнал, что я здесь была!
— Слушаюсь, госпожа, — ответил Вэй Ин. — Прошу пройти во внутреннюю комнату.
Лю Сюэян, взяв с собой старую Гуй-момо, скрылась за занавесью. Вэй Ин с двумя стражами достал заранее приготовленный яд, развёл его в вине. Когда Вэй Цю постучал, один из переодетых слуг открыл дверь.
