Вэй Юнь молчал, явно не желая оставлять её, особенно при столь странной настойчивости матери.
Чу Юй, чтобы избежать спора, мягко сказала:
— Я и сама не рвусь на войну. Раз мама даёт повод остаться, пусть так и будет.
— Невестка… — начал Вэй Юнь, нахмурившись.
— Решено, — перебила она. — Я останусь, приведу дела в порядок, а Цянь Юн займёт моё место. Когда ты выйдешь на передовую, я отправлю обоз с провиантом вслед.
Он сжал губы, но спорить не стал. Лю Сюэян, заметив, что Чу Юй не сердится, немного успокоилась.
— Раз так, я пойду, — сказала она, чувствуя неловкость.
Чу Юй поднялась и поддержала её за руку:
— Я провожу вас, мама.
Лю Сюэян благодарно сжала её ладонь.
Они вышли в коридор. Зима стояла суровая, дождь превращался в ледяные крупинки, гулко стучавшие по зонту.
Долго они шли молча, пока Лю Сюэян не заговорила:
— А‑Юй, ты всегда была для меня хорошей девочкой.
Она вздохнула, глаза её покраснели.
— Мне жаль, что ты, такая достойная, вышла за А‑Цзюня, а он не успел насладиться счастьем. Все эти годы я считала тебя дочерью. Ты помогала маленькому седьмому, помогала дому Вэй. Если бы у него была родная старшая сестра, она была бы как ты.
Слово «сестра» прозвучало особенно. Чу Юй чуть дрогнула ресницами. Она поняла скрытый смысл.
Лю Сюэян, думая, что та не поняла, продолжила:
— Я давно хотела устроить твою судьбу, найти человека, которого ты полюбишь и с кем будешь в безопасности. Я стара, у меня остался один сын. Больше ничего не прошу — лишь бы вы оба нашли своё счастье, женились, жили спокойно и не свернули с пути. А‑Юй, старики многое видели: есть дороги, по которым нельзя идти. Ступишь, и под ногами бездна. Понимаешь?
Чу Юй приоткрыла губы. На миг ей захотелось спросить: что же это за бездна? Людская молва? Отчуждение? Но она не могла. Она лишь улыбнулась и, доведя свекровь до комнаты, мягко сказала:
— Мама, зачем вы так тревожитесь? Не думайте лишнего. Вам просто нужно отдохнуть.
Она попрощалась и направилась в покои Вэй Цинпин.
Та сидела за книгой; в клетке у окна щебетал попугай. Завидев Чу Юй, птица закричала:
— Красавица пришла! Красавица пришла!
Чу Юй рассмеялась, вошла, опустилась прямо на пол, схватила чайник и налила себе чашку.
Вэй Цинпин нахмурилась, подняла глаза:
— Что ты задумала?
Она знала подругу слишком хорошо: с таким видом Чу Юй явно собиралась на что‑то решиться.
— Цинпин, — сказала та, щёлкнув семечко, — мы ведь с тобой как сёстры?
— Конечно, — ответила Вэй Цинпин, насторожившись.
— Тогда слушай, — вздохнула Чу Юй. — Если я натворила беду и придётся бежать, ты поможешь?
— Что за беду? — удивилась Вэй Цинпин.
— Я… переспала с мужчиной.
Та остолбенела. Зная характер Вэй Юня, она мгновенно представила бурю.
— С кем? — спросила она, побледнев.
— Со своим деверем.
— …
Вэй Цинпин моргнула.
— Так это же Вэй Юнь! — выдохнула она и, решив, что подруга шутит, махнула рукой: — Подумаешь, велика беда.
— Его мать узнала, — мрачно добавила Чу Юй.
— …
После короткой паузы Вэй Цинпин вскочила:
— Собирай вещи. Сейчас же. Мы уезжаем этой ночью. Остальное потом!
Чу Юй хлопнула ладонями, стряхивая шелуху от семечек.
— Не спеши, — протянула она. — Это пока только мои догадки. Подождём, пока свекровь сама явится с разбором, тогда и побежим.
Маленькая сценка.
— Я переспала с Вэй Юнем, — сказала Чу Юй. — Его мать узнала.
— Беги, — ответила Вэй Цинпин. — Сначала беги, потом думай.
— А зачем?
— Как ты думаешь, что почувствует мать, узнав, что её безупречного сына… ну, ты поняла?
— Что её холеный белый редис съела свинья?
— Вот именно. Так что, бежим?
— Хочу остаться ещё на одну ночь.
— Если умрёшь, знай: сама виновата.
— Умереть под цветком пиона, и то красиво.
— Невестка хвалит меня, — вставил Вэй Юнь. — Говорит, я как пион.
— Ха, — усмехнулся Гу Чушэн. — Она и меня называла «прекраснейшим из всех».
— Молодость, — вздохнула Чу Юй. — Глупости юных лет, не вспоминайте.
