— Когда тебе было тринадцать, ты ведь была очень мягкосердечной, — сказал он.
Чу Юй сидела в повозке, щурясь от солнца, и вспоминала:
— Тогда я была ужасно непослушной. Помню, в том году мы с Чу Цзинь пришли к вам в гости. Я нашла под деревом муравейник, присела и стала его ковырять. А ты подбежал и сказал, чтобы я оставила их в покое. Раз уж они живут на этом свете, пусть имеют право на жизнь.
— Правда? — тихо спросил Гу Чушэн.
Он слушал и чувствовал, как эти воспоминания уходят куда-то в туманную даль. Смутные образы ещё теплились в памяти, но многое он забыл, наверное, с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать.
В том году род Гу потерпел бедствие. Чтобы спасти дом, он сам отвёл отца во дворец и на казнь. В ту ночь, когда отца казнили, он стоял перед Императором Чуньдэ, улыбаясь и склоняясь в поклоне, а потом, возвращаясь домой, спрятался в повозке и не смел даже заплакать вслух.
С той поры он сказал себе: «Нельзя позволять чувствам брать верх. Никогда не знаешь, кто предаст и что потеряешь; человек должен быть холоден. Не привязываться, считать себя единственным, кто имеет значение. Только так можно выжить».
В конце концов, он и был таким. Сын, что собственноручно отправил отца на плаху, о какой человечности ему говорить?
Вспоминая юность, он ощущал, будто то время лежит за бесконечным расстоянием, и не мог понять, стал ли он таким из-за пережитого, или же именно потому, что был таким, всё случилось именно так.
Повозка покачивалась и, наконец, въехала в Юньчэн. Чу Юй, глядя на принесённые овощи, улыбнулась:
— Может, стоит найти родных этого старика?
Гу Чушэн замер. Он колебался, но Чу Юй решительно сказала:
— Найди.
Она приподняла занавес, впуская в повозку ослепительный свет Юньчэна, и, обернувшись, мягко добавила:
— Я пойду с тобой.
Он долго молчал, а потом кивнул:
— Хорошо.
Нога Гу Чушэна была ранена, и его вынесли из повозки на спине у стражника. Чу Юй последовала за ним во двор ямэня. Земля ещё дрожала от отголосков подземных толчков, но жители уже возвращались в город.
Дома обрушились, стены треснули. Погибших было немного, но люди рыдали над своими разрушенными жилищами. В этом мире и без того трудно жить, а теперь, когда бедствие лишило их последнего, что имели, для многих это стало настоящей катастрофой.
Чу Юй шла рядом с Гу Чушэном по главной улице, слушала гулкие стоны и, тяжело вздохнув, сказала:
— Господин Гу, послушайте эти крики.
Он не ответил. Впервые в жизни он слушал народный плач по-настоящему. Раньше он избегал их, боялся, что эти звуки будут преследовать его по ночам, но теперь понял, что в них нет злобы, лишь безысходность и отчаяние.
Перед лицом судьбы и государства сила простого люда ничтожна. Они не могут остановить бедствия, не могут предугадать войну. И только теперь Гу Чушэн осознал, что сам уже стал тем, кто держит в руках меч. Они могут лишь плакать, а он способен бороться.
Во дворе ямэня Вэй Цинпин уже развернула бесплатный приём. Раненых было много, и она распоряжалась спокойно и точно. Один из стражников подбежал:
— Цзюньчжу, взгляните на нашего господина…
— Сначала — сортировка, — не поднимая головы, ответила Вэй Цинпин. — Жизнь не знает знатности, тяжелораненых вперёд.
— Госпожа!
— Так будет.
— Пусть так, — вмешался Гу Чушэн, улыбнувшись. — Отведите меня на осмотр.
Стражник не посмел возражать и повёл его к врачу. Рана оказалась неопасной, и он остался ждать. Пока ждал, подчинённые докладывали о разрушениях. Гу Чушэн слушал, нахмурившись.
— Что случилось? — тихо спросила подошедшая Чу Юй.
— Ничего, — покачал он головой.
— Тогда я пойду помогать, — сказала она.
Он кивнул, задумавшись.
Чу Юй весь день помогала разбирать завалы и считать запасы. Когда стемнело, она уже собиралась отдохнуть, но пришёл посыльный:
— Старшая госпожа Чу, господин Гу просит вас.
Она удивилась и взглянула на небо. Ночь была поздняя. Чу Юй хотела отказаться, но вспомнила выражение его лица днём и поняла, дело серьёзное. После короткого раздумья она пошла.
Гу Чушэн сидел, нога его была зафиксирована шиной, и при его нарядной одежде это выглядело почти комично. Чу Юй, войдя, не удержалась от смеха:
— Неужели сломал?
— К счастью, нет, — усмехнулся он. — Через полмесяца пройдёт.
Он протянул ей книжку.
— Что это? — спросила она.
— Опись запасов Юньчэна.
