Когда Се-тайфу отошёл на несколько шагов, лишь тогда Чу Юй опомнилась.
Она задумалась, прикусила губу и, поколебавшись, всё же поспешила за ним.
— Тайфу! — позвала она громко.
Се-тайфу остановился. Чу Юй подошла ближе, сжала зубы и наконец спросила:
— Тайфу, скажите мне честно. В этой истории дом Вэй виновен или нет?
Он не ответил сразу. Долгое время смотрел на неё пристально, потом медленно произнёс:
— Малая госпожа должна быть разумной.
«Разумной» значит, если не знаешь, не догадываешься, не спрашивай.
Разве Чу Юй не хотела быть именно такой? Услышав эти слова, она всё же не смогла удержаться от надежды. Может быть, Се-тайфу сделает больше, чем она осмеливалась ожидать.
Она промолчала. Тайфу, заметив решимость в её взгляде, после короткой паузы сказал:
— Виновен или нет — подожди, всё станет ясно.
Чу Юй поняла скрытый смысл: если уже схвачены, значит, вина есть; но, быть может, в сердце государя ещё тлеет сомнение и тогда есть шанс на оправдание.
Она обдумала его слова и тихо произнесла:
— Если дом Вэй всё же признают виновным, а я сейчас поведу людей к дворцовым вратам и стану молить о пощаде, разве это не вызовет у Его Величества раздражение?
Се-тайфу помолчал. Чу Юй, наблюдая за его лицом, продолжила:
— Лучше, если вы, Тайфу, станете посредником и передадите мою просьбу: я хочу видеть Императора.
— Зачем тебе встреча с Его Величеством? — нахмурился он.
— Всё ныне решается по закону, — спокойно ответила она. — Седьмой сын Вэй ещё не признан виновным. Я лишь прошу государя о милости. Если он откажет — буду искать иной путь.
Смысл был ясен: она хочет не столько добиться встречи, сколько показать уважение, дать Императору возможность сохранить лицо.
Се-тайфу немного подумал и кивнул:
— Хорошо. Завтра я упомяну об этом перед Его Величеством. Остальное улажу, как смогу.
Чу Юй сложила руки и поклонилась:
— Благодарю, Тайфу.
Он кивнул, взглянул на редеющий осенний дождь и сказал:
— Не провожай. Я возвращаюсь. Если не случится чего-то важного, нам лучше не встречаться.
— Чу Юй поняла, — тихо ответила она.
Она проводила его взглядом, пока он не скрылся за воротами, потом позвала управляющего:
— Немедленно приготовь двадцать тысяч серебром и доставь к дому Се-тайфу.
Управляющий на миг опешил, но поспешил исполнить приказ.
Чу Юй облегчённо выдохнула и вернулась в главный зал. Навстречу ей выбежала Цзян Чунь, встревоженно спросив:
— Ну как?
— Тайфу обещал помочь с прошением аудиенции у Императора, — кивнула Чу Юй.
Цзян Чунь налила ей чаю, села рядом и удивлённо спросила:
— А ты не проводила тайфу?
— Нет, — покачала головой Чу Юй. — Раз он согласился помочь, нам нельзя быть с ним слишком близки. Иначе государь заподозрит, что тайфу действует не из сострадания, а по иной причине.
— Тогда зачем посылать ему серебро? — недоумённо спросила Цзян Чунь.
— Он согласился помочь, — спокойно ответила Чу Юй, пригубив чай. — Но расходы на улаживание дел не должны ложиться на него.
Цзян Чунь кивнула. Чу Юй поставила чашку и сказала:
— Устрой отца и младших дядюшек. Мне нужно выйти.
— Куда ты направляешься?
— Есть ещё места, где следует позаботиться, — устало улыбнулась Чу Юй. — Возможно, никого не увижу, но должна хотя бы попытаться.
Она велела приготовить дары и вышла. Цзян Чунь нерешительно окликнула:
— У тебя ведь ещё не зажили раны, может, отдохнёшь?
— Маленький седьмой всё ещё в тюрьме, — тихо ответила Чу Юй. — Я не могу сидеть сложа руки.
С этими словами она вышла, села в повозку и, пока колёса катились по мокрой мостовой, составила список — кому следует нанести визит, кто способен замолвить слово.
Но стоило ей появиться у ворот знатных домов, как двери один за другим закрывались перед ней.
