Вэй Юнь долго молчал, слушая слова Гу Чушэна. Тот сделал шаг вперёд и продолжил:
— Су Ча заносчив и жесток, любит слушать лесть. Я свяжу тебя и представлю ему как пленника, а потом попробую говорить. Пока не подоспеет подмога, нужно удержать его, чтобы не случилась резня.
Вэй Юнь не ответил. Гу Чушэн занервничал:
— Никто другой не справится, кроме меня. Все ведь знают, что я никогда не был добродетельным человеком…
— А потом? — вдруг спросил Вэй Юнь.
Гу Чушэн опешил. Вэй Юнь пристально посмотрел на него:
— Хуацзин всё равно вернётся. Когда это случится, ты, как человек, сдавшийся врагу, знаешь, что тебя ждёт? Летописи оплюют твоё имя, потомки будут проклинать тебя, тебя станут презирать сильнее, чем северных варваров. Тебя будут оскорблять, унижать, может быть, и убьют.
Гу Чушэн слушал, и взгляд его постепенно прояснялся. Когда Вэй Юнь умолк, он повернулся к окну, где за стеной стояли в ожидании железные всадники, и тихо усмехнулся:
— Ну и что с того? Кто-то ведь должен сделать это. Я не могу смотреть, как Гао Вэнь и прочие поведут весь город на смерть. Они обретут славу верных подданных, а народ?
Он перевёл взгляд обратно и спокойно сказал:
— Я уважаю их стойкость, но, Вэй Юнь, я слишком многое пережил. У меня нет уже той веры, что у них. Я лишь хочу, чтобы люди остались живы. Пусть хоть один лишний человек выживет — и то не зря. В Цинчжоу я видел, как умирали сотни. С небесными бедствиями я ничего не мог поделать, но хотя бы эту людскую беду я должен остановить.
— Мы думаем одинаково, — тихо произнёс Вэй Юнь. — Когда ты сказал о сдаче, ведь это и значило то же самое, не так ли?
Гу Чушэн улыбнулся:
— Но ты — Вэй Юнь. Как ты можешь сдаться? Я — да, это естественно. Но если сдашься ты, для Поднебесной и для народа это будет означать, что Великий Чу пал.
Он поднял глаза:
— Если даже тот, кого зовут боевым богом Великого Чу, тот самый седьмой сын Вэй с севера, склонит голову, кто тогда ещё поднимет меч? Кто удержится от капитуляции?
Вэй Юнь долго смотрел на него. Потом поднял руку. Гу Чушэн положил на неё ладонь и услышал:
— Гу Чушэн, не знаю, не поздно ли мне назвать тебя братом.
Гу Чушэн, проживший две жизни среди учёных мужей, впервые услышал такие слова. Он улыбнулся и крепко пожал руку:
— Не поздно.
— Гу Чушэн, — рассмеялся Вэй Юнь, — весной следующего года я угощу тебя вином.
— Хорошо, — ответил тот.
— Весной следующего года — вместе выпьем.
Они ещё немного обсудили дальнейшие действия. Вэй Юнь коротко изложил план.
— Северные варвары живут в суровом краю, не знают роскоши. Когда окажешься у них, льсти им без меры, сбей с толку. Они передают вести с помощью орлов, дрессируя их на особый аромат — приманку для птиц. Пусть наши люди за городом используют этот запах, чтобы орлы спустились, и подменят послание. Пусть думают, будто Чжао Юэ велел ждать приказа.
— Они любят вино и грубое веселье. Найди несколько бойких солдат, пусть подружатся с их стражей у ворот. Когда подойдёт помощь, постарайся заменить караул нашими людьми. Если не выйдет — расставь войска тайно и уничтожь их.
— Северяне не умеют сражаться в узких улицах. Когда войска войдут в город, они побегут. Надо, чтобы горожане были готовы: в уличной схватке простой человек не слабее воина.
Вэй Юнь говорил быстро, уверенно. Гу Чушэн запоминал каждое слово. Вскоре за стеной загремели боевые барабаны. Лицо Гу Чушэна посуровело. Он хлопнул Вэй Юня по плечу:
— Я пошёл.
— Иди, — ответил тот.
Гу Чушэн поспешно спустился с башни. Снаружи уже гремели крики и звон оружия. Вэй Юнь поднял копьё и остался ждать на стене.
У подножия башни Гао Вэнь стоял во главе сотен чиновников с дощечками в руках, упрямо выпрямив шею, готовясь встретить гибель.
Гу Чушэн подбежал и крикнул стражникам:
— Открыть ворота!
— Что? — опешил один из них.
— Открыть ворота! Сдаёмся северянам!
— Гу Чушэн?! — Гао Вэнь вскочил, лицо его исказилось от ярости. — Что ты сказал, негодяй?!
— Я сказал, — Гу Чушэн обернулся, глядя прямо ему в глаза, — открыть ворота и сдаться.
— Безумец! — Гао Вэнь замахнулся дощечкой, но Гу Чушэн перехватил его руку.
— Господин Гао, — тихо сказал он, — город не удержать.
Он повернулся к солдатам:
— Позовите всех жителей. Кто хочет жить — пусть выйдет и станет здесь на колени!
Никто не двинулся. Гу Чушэн закрыл глаза, потом снова открыл и спокойно посмотрел на Гао Вэня:
— Господин Гао, если будем биться до конца, всё равно падём. А когда город падёт, ты знаешь, что будет? Северяне не щадят ни женщин, ни детей. Разве ты не знаешь этого?
— И что с того! — закричал Гао Вэнь. — Мы умрём вместе с Хуацзином!
— Ты спросил у народа, хочет ли он умереть?!
Гу Чушэн стиснул зубы:
— Я не боюсь смерти. Ни один из нас, чиновников Великого Чу, не боится. Если бы боялись, ушли бы с принцессой, когда она покидала город! Но если мы погибнем — что это даст? Живые нужны, чтобы был завтрашний день. Если сегодня сдадимся, то, когда Вэй Юнь придёт с войском, мы сможем помочь изнутри. А если все погибнем — кому это будет нужно?
Он повысил голос:
— Мы служим народу, живём за счёт народа. Страна — это не одна крепость и не один император. Страна — это миллионы людей! Пока они живы, Чу не погиб. Если мы не защитим их, зачем тогда умирать?
Эти слова ошеломили многих. Гу Чушэн отпустил Гао Вэня и крикнул всем:
— Зачем вы стали чиновниками? Ради чего служите? Разве не ради мира и спокойствия, ради того, чтобы народ жил в достатке? А теперь вы ради своей славы тянете всех на смерть!
Держите меня Семеро, маленький седьмой решил сделать Гу старшим братом? Не верю. Доиграются они в братьев, уйдёт Чу Юй в закат с малышом и третьим не лишним. Благодарю за перевод!