Эти слова вызвали у Вэй Юня лёгкую улыбку. Он прочистил горло и сказал:
— Ладно, не стану больше отвлекать невестку пустыми разговорами. Есть одно дело, в котором хочу попросить у тебя совета.
— Хм?
— Ты ведь знакома с Гу Чушэном, верно?
Чу Юй не ответила сразу. Она подняла взгляд к небу, будто прислушиваясь к холоду в воздухе, и спокойно произнесла:
— Ночь сыра и холодна. Пойдём лучше в кабинет, там и поговорим.
Вэй Юнь кивнул. Они направились к кабинету. По дороге Чу Юй, бросив на него короткий взгляд, тихо спросила:
— С чего вдруг такой вопрос?
— Я хочу заключить с ним союз.
Он произнёс это неторопливо, словно всё ещё обдумывая.
— Но прежде мне нужно понять, какие отношения между вами. Если он когда-то обидел тебя, я выберу другого человека.
Чу Юй промолчала, пытаясь уловить скрытый смысл его слов.
Теперь, когда Гу Чушэн на передовой спасает народ и проявляет редкий талант, его заслуги несомненны. То, что Вэй Юнь обратил на него внимание, неудивительно.
Да и сам Гу Чушэн всегда был человеком выдающихся способностей.
Опустив ресницы, Чу Юй задумчиво произнесла:
— Почему ты решил объединиться именно с ним?
— Из-за дела Яо Юна. Он бросил город, и за это должен был понести наказание.
Чу Юй кивнула, показывая, что поняла. Они вошли в кабинет и уселись на колени перед низким столом. Вань Юэ принесла чай и сладости. Вэй Юнь поднял руку, наливая Чу Юй чашку.
В свете лампы юноша выглядел спокойным и сдержанным, в его взгляде появилась непривычная холодная благородность. Чай в чашке мерцал мягким светом, и Чу Юй невольно задержала на нём взгляд, слушая ровный голос Вэй Юня:
— Но в донесении он скрыл правду, будто бы покинул город лишь после того, как вывел жителей. Так заслуга Гу Чушэна была перечёркнута. Если тот узнает об этом, не затаит ли обиды?
После этих слов Чу Юй поняла, Вэй Юнь спрашивает не просто о Гу Чушэне. Он спрашивает о ней.
Хотя она и не призналась в близком знакомстве, Вэй Юнь, похоже, уже всё понял.
И неудивительно, ведь женщина, готовая ради мужчины бежать из дома, не может быть с ним «незнакома».
Если бы Чу Юй и впрямь была пятнадцатилетней девочкой, она, пожалуй, не сумела бы ответить, но сейчас перед ним сидела Чу Юй, которая была госпожой Гу двенадцать лет.
Она спокойно сказала:
— Нет, обиды не будет. Он всегда считал, что человеческое сердце по природе своей злое. Возможно, он и предвидел подобный исход.
— Вот как? — Вэй Юнь нахмурился. — Он знал, что у него отнимут заслугу, и всё же рисковал жизнью, спасая людей? Настоящий праведник, выходит?
Праведник, чтоб его!
Это ругательство едва не сорвалось с губ Чу Юй. Она заставила себя замолчать, дождалась, пока гнев уляжется, и лишь тогда произнесла:
— Он никогда не был праведником. Скорее уж, человек корыстный и расчётливый. Не стоит возводить его в святые. Но у него есть амбиции и смелость играть ва-банк. С его умом он спас жителей Байчэна не из сострадания, а, возможно… в ожидании людей из Хуацзина.
— Прошу, объясни подробнее.
Вэй Юнь оживился, в его взгляде мелькнул интерес. По выражению его лица Чу Юй поняла, если не возникнет иных препятствий, он непременно заключит союз с Гу Чушэном.
В прошлой жизни всё было именно так. «Великое перо Гу и меч Вэй» — эти двое стали самой прочной опорой Великого Чу.
На языке у неё вертелись горькие слова. Её хотелось рассказать, каким злым и жестоким может быть Гу Чушэн, как она ненавидит всё, что связано с ним.
Однако, встретившись с внимательным взглядом Вэй Юня, она вновь замолчала.
Ведь в начале пути судьба Вэй Юня тесно переплеталась с судьбой Гу Чушэна. Когда Великий Чу был почти разрушен бездарностью Яо Юна, именно Гу Чушэн удержал тыл. Без него Чу Юй не могла бы быть уверена, что Вэй Юнь проявит себя столь безупречно.
Есть ли на свете второй Гу Чушэн? Она не знала. Но должна ли она теперь помогать ему и Вэй Юню соединиться, открывая Гу Чушэну дорогу к славе? И этого она не знала.
Она думала, что, прожив жизнь заново, освободилась от любви и ненависти к нему. Но, когда Чу Юй собственными руками начала прокладывать ему путь, в сердце вновь поднялась горечь.
Она молчала.
— Сестра, — позвал Вэй Юнь, чувствуя её смятение.
Чу Юй подняла глаза. В её взгляде бушевали волны. Вэй Юнь насторожился, уловив неладное.
— Между вами, — спросил он тихо, — осталась какая-то неразрешённая обида?
В его глазах светилась тревога, а под ней была искренняя забота.
Когда Чу Юй не ответила, он нахмурился:
— Тогда скажи, в прошлом… он обидел тебя?
Она поняла: стоит ей произнести одно «да», и Вэй Юнь немедленно отвернётся от Гу Чушэна. Но именно эта доброта не позволила ей говорить ради собственной обиды.
Чу Юй выдохнула, словно выпуская из груди тяжёлый воздух, и тихо сказала:
— Нет.
Что ж, теперь всё иначе.
В этой жизни Гу Чушэн ничего дурного не сделал. Он всё тот же гордый, чистый юноша, каким остался в её памяти.
Душа Чу Юй постепенно успокоилась. Она продолжила:
— Он не предавал меня. Просто я питала к нему чувства, а он не ответил. Вины его в том нет. Он всегда умел просчитывать шаги. Знал, что Яо Юн не станет докладывать о его заслугах. Знал и то, что ты вернулся в столицу, а дело рода Вэй тесно связано с Яо Юном. Так что поступил он не ради славы и не ради спасения людей. Всё это — лишь приманка, чтобы тот, кого он хочет привлечь, сам пришёл к нему.
— И кто же этот человек? — спросил Вэй Юнь, хотя ответ уже угадывал.
Чу Юй, мысленно став на место Гу Чушэна, подняла глаза и медленно произнесла одно слово:
— Ты.
