Стоило этим словам прозвучать, как лицо Се Юнь изменилось. Она с явным недовольством воскликнула:
— Как ты можешь так думать о своей сестре? Я ведь уже всё знаю. Когда она с тобой разговаривала, и представить не могла, что за деревом прячется Сун-шицзы с компанией. Виноват тут скорее Вэй Юнь, ведь он слышал ваш разговор, но не подал голоса. Наверное, затаил обиду за то, что я просила за тебя письмо о разводе, и нарочно выждал момент, чтобы тебя унизить!
Чу Юй молчала. Она сидела на почётном месте, наливая чай Чу Цзяньчану, Чу Линьяну и Чу Линьси.
Чу Цзяньчан выглядел раздражённым, но сдерживался. По тому, как он избегал взгляда Се Юнь, Чу Юй поняла, что по дороге они уже успели поссориться, и отец не желал продолжать.
Когда Чу Юй не ответила, Се Юнь нахмурилась:
— Что значит твоё молчание? Если тебе что-то не по душе — скажи прямо. Что за толк в том, чтобы в одной семье прятать мысли в сердце? Всё это пустяки. А-Цзинь оступилась без злого умысла, я привела её извиниться, и на том бы дело кончить. Не стоит быть мелочной. А вот насчёт письма о разводе я хочу спросить: Вэй Юнь уже написал его, похороны в доме Вэй завершены. Когда ты собираешься уехать? Неужели и вправду хочешь три года хранить траур по Вэй Цзюню? Через три года тебе будет восемнадцать, тогда найти достойного жениха будет куда труднее.
Чу Юй терпеливо выслушала, а когда Се Юнь умолкла, спокойно повернулась к отцу:
— Каково мнение отца?
— Всё зависит от тебя, — после короткой паузы ответил Чу Цзяньчан. — Дом Вэй — род верный и благородный. Хочешь остаться — останься, хочешь уйти — я не против. Восемнадцать лет — не возраст. Не слушай мать, будто потом не выйдешь замуж. Не найдётся жених, я из лагеря кого-нибудь приведу. Линьян, у тебя ведь есть тот парень, Ван Хэчжи? Если А-Юй не захочет замуж, не давай ему жениться!
Чу Линьян не удержался и рассмеялся:
— Отец, ты опять шутишь, как ребёнок.
Он всегда отличался мягкостью и рассудительностью, совсем не похож на вспыльчивых мужчин рода Чу. В нём чувствовалась аура потомка старинного дома: спокойствие и благородство.
Он взглянул на сестру с тихой жалостью:
— Мать права в одном: если ты три года будешь хранить траур по Вэй Цзюню, потом, желая выйти замуж, столкнёшься с трудностями. С одной стороны возраст, с другой люди подумают, будто ты слишком привязана к дому Вэй. И если встретишь человека, которого полюбишь, это может стать для него камнем на сердце. Сейчас в доме Вэй всё уладилось, ты поступила достойно, но стоит ли оставаться, подумай хорошенько.
Чу Линьян всегда был к ней особенно внимателен. С детства он сопровождал отца в походах, а маленькая Чу Юй бегала за ним по пятам. Его доброта и терпение сделали её той, кем она стала: дерзкой, но прямой.
Она посмотрела на брата и, сжав губы, тихо произнесла:
— Стоит.
Чу Линьян не удивился. Он лучше всех знал её характер и лишь кивнул:
— Если ты всё обдумала, пусть будет так. Когда тебе исполнится восемнадцать, я сам подберу тебе достойного человека. А если не найдётся — останешься в доме Чу, лишний рот не разорит семью.
— Вот именно! — Чу Линьси подался вперёд, смеясь, и потянул сестру за рукав. — Младшая сестра вернулась, теперь мне есть с кем размять кости! А то моё копьё уже ржавеет!
— Что вы несёте! — Се Юнь раздражённо оттолкнула Чу Линьси и строго посмотрела на Чу Юй. — А-Юй, они мужчины, им не понять женской доли. Ты одна… одна…
— Одна — и ничего, — спокойно перебила её Чу Юй.
Она не желала больше спорить и перевела взгляд на Чу Цзинь:
— Лишь бы сестра не доставляла мне новых хлопот — и ладно.
— Это я виновата, — глаза Чу Цзинь покраснели. — Я не поняла твоих намерений, рассказала дому Сун о письме, не думала, что Сун-шицзы пригласит тебя… Я не хотела, чтобы слухи о побеге разошлись, просто спросила невзначай, не зная, что за деревом кто-то есть…
Слёзы катились по её лицу, как дождь по лепесткам. Се Юнь всполошилась:
— Не плачь, не плачь, сестра поймёт тебя.
Чу Цзяньчан и Чу Линьси растерялись. Женские слёзы всегда были их слабостью. Лишь Чу Линьян сидел неподвижно рядом с Чу Юй и молча пил чай.
Когда шум стих, Чу Юй тихо спросила:
— Знаешь ли ты, почему я никогда не говорила о твоих поступках при посторонних?
Чу Цзинь подняла глаза, растерянно моргнув.
— Потому что ты — моя сестра. Я всегда думала, что люди рода Чу прямы и чистосердечны, и, может быть, я просто тебя неправильно поняла, поэтому я дала тебе два шанса.
Она говорила ровно, но в каждом слове звучала сталь.
— Первый раз — когда ты подговорила меня бежать с Гу Чушэном, а потом свалила всю вину на меня. Я промолчала, чтобы родители не разочаровались в обеих дочерях. Пусть одна безрассудная, сбежавшая с сыном преступника, а другая холодная и расчётливая, толкнувшая старшую в пропасть.
— Я не… — Чу Цзинь в ужасе замотала головой. — Я не делала этого!
— Разве не ты уверяла, что он питает ко мне чувства, и передавала его письма? Не ты придумала обман с подменой невесты, скрыв всё от родителей?!
— Старшая сестра! — вскрикнула Чу Цзинь. — Как ты можешь так меня оговаривать?!
— Это я клевещу или это правда — мы обе знаем, — спокойно ответила Чу Юй. Её взгляд стал острым, как клюв ястреба. — Тогда я приняла свой выбор и не виню никого. Но теперь ты снова позвала меня, ведь ты бывала в доме Сун не раз. Разве ты могла не знать, что в том месте есть укрытие?
