На следующее утро Чу Юй проснулась рано. Умывшись и приведя себя в порядок, она направилась в столовую и увидела, что Вэй Юнь уже там.
За низким столом сидели три женщины: Цзян Чунь, Лю Сюэян и Ван Лань, негромко беседуя. Вэй Юнь же, устроившись на почётном месте, сидел на коленях, с закрытыми глазами, будто отдыхал духом. На голове у него был нефритовый венец, а на плечах — светлая, цвета нефрита, верхняя одежда. Его спина оставалась прямой, движения — естественными, и во всей фигуре чувствовалась юношеская острота, словно обнажённый меч стоял перед всеми.
Услышав шаги, он медленно открыл глаза и кивнул:
— Старшая невестка пришла.
— Угу, — ответила Чу Юй, садясь на своё место. Заметив, что он явно собирается куда-то, она невольно спросила:
— Сегодня выходишь из дома?
— Да, — кивнул Вэй Юнь. — Господин Чу сегодня отправляется в Лочжоу, я поеду проводить.
Чу Юй на миг растерялась. Накануне Чу Линьян говорил ей, что собирается на юго‑запад, но не упоминал, что уезжает уже сегодня. Она хотела было что-то сказать, но Вэй Юнь опередил:
— Раз уж это родня старшей невестки, не поедешь ли со мной?
Чу Юй улыбнулась и согласилась. Вэй Юнь, заметив радость, мелькнувшую в её глазах, невольно смягчился.
После завтрака они вместе вышли из дома. Когда повозка тронулась, Чу Юй, глядя в окно, вдруг вспомнила:
— Отец и брат сегодня отправляются на юго‑запад. А когда род Сун выступает на фронт?
— Уже вчера, — ответил Вэй Юнь.
Повозка покачивалась на ухабах. За занавеской мелькали улицы Хуацзина, где всё чаще попадались толпы беженцев. Война на севере уже докатилась до столицы: торговые лавки пустели, а на дорогах стояли измученные люди.
Глядя на них, Чу Юй невольно вспомнила Гу Чушэна. В прошлой жизни он появился не как спаситель народа, а как чиновник. Сначала он был уездным магистратом Куньяна, навёл там порядок, затем, примкнув к Яо Юну, получил повышение, а позже, уже под покровительством Вэй Юня, стал чиновником Золотого ведомства и особым посланником Министерства налогов, ведавшим финансами трёх провинций: Кунь, Цин и Бай.
Тогда война между Великим Чу и северными варварами длилась два года, и за это время казна почти опустела. Но благодаря умению Гу Чушэна управлять финансами страна избежала голода и смуты.
Теперь же он выбрал путь спасения народа. Кто знает, сможет ли он вновь примкнуть к Яо Юну? Если нет, то кто возьмёт на себя заботу о Цин и Бай? Когда же всё это перейдёт под руку Вэй Юня, что тогда будет?
Чу Юй нахмурилась, погрузившись в собственные мысли. Вэй Юнь заметил её взгляд, подумал, что она жалеет бедняков, и тихо сказал:
— Вчера я уже договорился с управами: откроем амбары, раздадим зерно. Потом пойду к Се-тайфу, обсудим, как действовать дальше.
— Раздача зерна — не выход, — покачала головой Чу Юй. — Лучше купить земли и нанять этих людей как постоянных работников. Пусть возделывают пустоши, выращивают хлеб.
Она знала, впереди долгая война, а владения дома Вэй лежат на самой линии фронта. Продовольствие станет делом первостепенным.
Вэй Юнь задумался:
— Но в Хуацзине земля слишком дорога. Даже если истратить всё состояние Вэй, не хватит, чтобы разместить многих.
— Не в Хуацзине, а в Сышуе, — ответила Чу Юй.
Сышуй находился в Ланьчжоу, примерно в трёхстах ли от столицы. Там горы и чистые воды, природная защита, и война туда почти не доходила. В прошлой жизни, вспоминала Чу Юй, уже следующей весной Хуацзин пал. Никто, кроме Вэй Юня и нескольких военачальников, не верил, что Тяньшоу падёт, а северяне за одну ночь прорвутся к столице. Тогда знатные семьи, схватив богатства, бежали и больше всего именно в Сышуй. Земля там взлетела в цене, став дороже золота.
Чу Юй осторожно спросила:
— Как думаешь, Яо Юнь сможет удержать Тяньшоу?
— Нет, — ответил Вэй Юнь без колебаний. — Если только кто-то не поможет ему. Сам он не удержит.
— Почему ты так уверен? — удивилась Чу Юй.
Она знала, что Яо Юнь не справится, но не ожидала, что Вэй Юнь скажет это столь решительно.
Тот усмехнулся, налил ей чаю, достал из ящика сладости и спокойно произнёс:
— Яо Юнь — человек, который больше всего любит власть. Он бережёт свои войска и никогда не станет сражаться с северянами в открытую. Пока не прижмёт нужда, он не пожертвует ни одним солдатом.
