— Я сварил тебе отвар из семян кислицы и зизифуса, — сказал он. — Для спокойного сна, я немного изменил рецепт под твой вкус.
Он взял полотенце, стал осторожно вытирать ей волосы.
— Выпей и постарайся выспаться. Посмотри на себя. Под глазами тени.
После отвара головная боль действительно отступила, но уснуть она так и не смогла. Девушка, чувствуя себя тревожно и подавленно, лежала, глядя в потолок.
Тем временем дела в корпорации Лу шли всё хуже. Лу Ян, напротив, выглядел бодрым. Он встретился с Чжао Тинъюанем, поприветствовал его с подчеркнутым уважением.
— Всё вверх дном, — сказал Тинъюань, усаживаясь.
— Да, — ответил Лу Ян, наливая чай. — Не ожидал, что дядя на такое пойдёт. В нашем деле нельзя переступать черту закона.
Хотя Лу Чжихун ещё не был осуждён, для Лу Яна он уже словно сидел в тюрьме.
— Следи за компанией, — сказал Тинъюань. — Без руководителя всё может рухнуть.
— Я стараюсь навести порядок…
— Знаешь, что скоро назначат нового директора? — прищурился Тинъюань.
— Что?
— Говорят, человек этот раньше работал в филиале, теперь владеет собственной фирмой. И, по слухам, связан с таинственным владельцем «Ниншэна». Он известен жёстким характером. Так что тебе придётся с ним считаться.
— Я всё выясню, — ответил Лу Ян.
Они обсудили дела, потом разговор перешёл на другое.
— А как быть с твоим братом и Лу Нянь? — спросил Лу Ян.
— Он будто помешался, — нахмурился Тинъюань. — Эта помолвка лишняя. Девушка, конечно, красивая, но холодная, без искры. Не понимаю, что он в ней нашёл. Постараюсь отменить всё это.
— Верно, — согласился Лу Ян. — Так будет лучше.
Они ещё немного поговорили, и Тинъюань упомянул о своей свадьбе с Су Цинъю:
— В июле.
Су Цинъю была беременна, и семьи торопили. Ребёнок должен был стать первым в четвёртом поколении рода Чжао.
— Пусть родители порадуются, — сказал он.
— Конечно, двойное счастье, — усмехнулся Лу Ян.
Через три дня позвонили из больницы. Лу Чжихун пришёл в себя. Лу Нянь вскочила, сон как рукой сняло. Почти сразу позвонил Чжао Яюань:
— Я уже в больнице, собираюсь поговорить с дядей Лу. Поедешь со мной?
— Да, я тоже приеду.
— Я заеду за тобой.
Они ехали молча. Вдруг она сказала:
— Яюань, если однажды ты встретишь девушку, которую полюбишь, или просто передумаешь, можешь разорвать помолвку. Я не обижусь.
Он не повернул головы, только усмехнулся:
— Ничего, зато мама перестанет устраивать мне свидания.
Она знала, это — его доброта, и от этого ей становилось только тяжелее.
Накануне ей приснился давний сон. Жаркое лето, Наньцяо, старая гостиница, и тот поцелуй. Всё — дыхание, пульс, смятение — было таким живым. Она поняла, что когда-то действительно любила его, глубже, чем думала. Но теперь всё прошло. Цинь Сы был камнем, который не согреть.
Теперь они чужие. Она не знала, где он, чем живёт. Всё кончено.
Если она выйдет за Чжао Яюаня, всем будет лучше: дому Лу, Цю Ли, даже ей самой. Она не ненавидела Яюаня, им было легко вместе, как друзьям.
Она убеждала себя, что со временем привыкнет и полюбит.
Лу Чжихун в больнице выглядел постаревшим на десять лет. Лу Нянь стало больно смотреть. Он был её родным отцом, и хоть она мечтала освободиться от его власти, не желала ему смерти.
— Я его дочь, — сказала она врачу.
Тот кивнул и попросил выйти обсудить лечение.
В палате остались Лу Чжихун и Чжао Яюань.
— Яюань, — прохрипел больной, — моя дочь, компания… всё на тебя. «Лу» не должна рухнуть, это двадцать лет моей жизни.
— Не волнуйтесь, я позабочусь о Нянь-Нянь, — ответил Яюань. — А вы отдыхайте, поправляйтесь. Надеюсь, вы сможете присутствовать на нашей помолвке.
— Когда она?
— Через месяц предварительно.
— Сделай раньше, — попросил он. — Компании нужен знак стабильности.
— Самое раннее — через десять дней, — после паузы сказал Яюань.
— Тогда пусть будет так. Нянь-Нянь на тебе, — выдохнул Лу Чжихун и обессилел.
Яюань смотрел на него сверху вниз, глаза его оставались холодными. Он не испытывал к этому человеку ни симпатии, ни жалости, лишь сохранял вежливость ради Лу Нянь и Цю Ли.
Когда она вернулась, отец уже спал.
— Всё уладил, — сказал Яюань. — Через десять дней — помолвка.
— Так скоро?
— Просто формальность, — пожал он плечами. — Пойдём, у тебя ведь сегодня лекция по литературе? Можно я послушаю?
Они шли по кампусу университета Аньчэна. Он держался как обычно, только стал чуть ближе, чуть теплее. Лу Нянь не знала, как к этому относиться. Он теперь её жених? Её парень? Но чувства не приходили.
Они знали друг друга слишком давно, и она никогда не воспринимала его как мужчину. Их связывало нечто вроде родства.
— Живи, как прежде, — сказал он. — Мир не рухнет. Поужинаем вместе?
Он показал ей ссылку на ресторан. Она собиралась открыть, но он, заглянув, заметил, что в её телефоне он записан просто как «Яюань». Молодой человек усмехнулся, взял телефон и быстро изменил подпись на «Парень».
— Через пару дней будет «Жених», — подмигнул он. — А там посмотрим, когда ты позволишь мне занять должность.
— Верни телефон! — смутилась она.
— Тогда отними, — рассмеялся он.
Они выглядели как обычная пара студентов.
— Нянь… — раздался голос.
Она обернулась… и замерла.
— Фан… старший брат?
Рядом с Фан Дэном стоял молодой мужчина в белой рубашке и тёмных брюках, без галстука, сдержанный, холодный, с тем самым спокойствием, которое приходит с опытом.
Лу Нянь расширила глаза. Она представляла их встречу тысячу раз, но не так.
Цинь Сы вырос, возмужал, стал ещё красивее, но взгляд его был холоден, как лёд.
Она не знала, что сказать. Между ними не осталось ничего: ни обещаний, ни долгов. Всё давно уплачено.
Чжао Яюань сжал её ладонь:
— Смотри под ноги.
Его рука была тёплой. И вдруг Лу Нянь вспомнила, что за все годы она и Цинь Сы ни разу не держались за руки. Всегда были только споры и столкновения.
