Цю Ли молчал.
Он понял, почему не любит с ним разговаривать: тот слишком рационален, будто машина, лишённая чувств, умеющая лишь просчитывать выгоду.
— Это Лу Нянь тебе сказала? — спросил он.
— Нет, — коротко ответил Цинь Сы.
Цю Ли стало чуть легче.
— Ты общаешься с Чжао Яюанем? — спросил тот. — Если хочешь помочь ему, моё предложение тебе пригодится.
— В последние дни нет, — ответил Цю Ли. — Мы и раньше могли неделями не созваниваться.
— Скажи ему быть осторожным, — сказал Цинь Сы.
Сначала Цю Ли решил, что это угроза, но потом понял, что ошибся. Тот просто предупреждал.
— Что делать с домом Чжао? — спросил Фан Дэн после совещания.
— Следите за Чжао Яюанем.
— За ним? — удивился он. — Ты ведь его не любишь.
— В доме Чжао кто‑то готовит неприятности.
Су Цинъю и Чжао Тинъюань хотели использовать Лу Чжихуна, чтобы устроить смуту. Но сейчас опаснее был сам Чжао Яюань.
— Вот уж змея, — присвистнул Фан Дэн. — Своего деверя погубить хочет?
Мин Хун промолчал.
— История с А‑Чжо тоже пошла от них, — добавил Цинь Сы, откинувшись на спинку кресла.
— При чём тут А‑Чжо? — не понял Мин Хун.
Фан Дэн догадался, но промолчал.
— Отправь людей присмотреть за Чжао Яюанем, — коротко распорядился Цинь Сы.
— Ты и правда идёшь в университет Аньчэна? — удивился Фан Дэн.
— Сопровождаю, — ответил Цинь Сы.
Лу Нянь вдруг написала ему:
Есть время? Пойдём со мной на пару, потом вместе домой.
Он долго смотрел на слова «вместе домой», потом ответил:
Есть.
Она ждала его у ворот, с двумя стаканами кофе.
Увидев его издалека, Лу Нянь помахала рукой.
Он был в простой одежде: светлый свитшот, тёмные брюки, без привычного холодного официоза, просто высокий, спокойный парень с чистым взглядом.
Лу Нянь училась на филфаке. Пара называлась «Поэзия и драма эпох Юань, Мин и Цин». Предмет лёгкий, студентов немного.
Они сели рядом, но не слишком близко, почти не переглядывались, словно случайные однокурсники. Она достала тетрадь, но, улыбнувшись, пододвинула её к нему и кивнула: мол, пиши. Он понял игру и спокойно продолжил записи с того места, где она остановилась.
Посреди лекции преподаватель вдруг обратился к нему:
— Молодой человек, расскажите, как вы понимаете стиль Юань Хаовэня1?
Лу Нянь едва не рассмеялась. Цинь Сы — чистый технарь, что он может знать о древней поэзии? Но он встал, сказал коротко, ясно, сдержанно и попал в точку.
— Отлично, — похвалил преподаватель. — Вы из нашего факультета?
— Нет, — ответил он. — С другого. Пришёл послушать.
— Очень хорошо! Приходите чаще, — обрадовался тот.
Лу Нянь только покачала головой. Она забыла, что у него феноменальная память. Стоит лишь раз услышать, и он запомнит.
После короткого перерыва, когда большинство студентов осталось на местах, она тихонько ткнула его ручкой в руку. Он повернулся со спокойным взглядом, но уже порозовевшими ушами.
Она, смеясь глазами, коснулась его ноги под столом легко, почти невинно. Он не шелохнулся, но дыхание его сбилось.
Ей нравилось смотреть, как он старается сохранять холодное достоинство.
— Девушка, — не выдержала соседка, — вы мешаете ему слушать.
— Он сам так любит, — шепнула Лу Нянь, улыбаясь.
Цинь Сы промолчал.
— Простите, — серьёзно сказала она. — Я поговорю с ним.
Соседка смутилась, не ожидая, что они и правда пара.
Его почерк в тетради был чистым, строгим и красивым.
Когда они вышли из корпуса, солнце уже клонилось к закату.
— Как тебе жилось в университете А? — спросила она.
— Учёба, практика, — ответил он. — Везде ездил на велосипеде.
Он говорил спокойно, но в этих словах чувствовалась усталость тех лет. Спешка, одиночество. Теперь он, кажется, впервые позволил себе говорить о прошлом.
Дома царила уютная суета: он работал, она рисовала, время от времени комментируя.
В гостиной висела её картина: белые камыши, лёгкие, как дыхание ветра. Их вещи постепенно переплелись, как у настоящей пары.
Вечером Лу Нянь, лёжа на диване, вдруг спросила:
— Помнишь, как ты когда‑то помогал мне с уроками?
— Помню, — ответил он. То было летом после его выпуска из школы.
— Тогда ты ведь просто хотел понравиться Лу Чжихуну, чтобы попасть в корпорацию Лу, — напомнила она.
Он промолчал. Это была правда.
— И ещё говорил: «Ты думаешь, я хочу тебя учить? Просто платят хорошо». — Она передразнила его тон. — Когда я вообще начала тебе нравиться? После всех этих лет и вдруг ни с того ни с сего?
Он сжал губы:
— Время меняет мысли.
Не тот ответ, которого она ждала.
— Ну что, студент Цинь, домашнее задание сделал? — лукаво спросила она. — Если нет, учитель Лу проведёт урок. Бесплатно.
— Сегодня ты особенно соблазнительный, — добавила она, смеясь. — Та девушка на паре всё на тебя смотрела, потом даже спросила контакт.
Он сглотнул.
— Не заметил.
— Нравится? — дразнила она, касаясь его ногой.
— Нет.
— Не нравится? — она наклонилась ближе, шепнула: — А по тебе не скажешь.
Он понял, что она имеет в виду, и сжал челюсть.
— Урок окончен, — сказала она, пытаясь встать.
Он резко притянул её обратно, голос его был хриплым и низким:
— Нравится.
Нравится давно. Нравится всё, что связано с ней.
Гордость исчезла, осталась только она.
Лу Нянь улыбнулась, мягко обняла его и прижалась щекой к его груди:
— А ты мне тоже нравишься.
Всё это было похоже на сон, тянущийся с юности. Сон о запретных желаниях и тихом безумии. И если вдруг окажется, что она лишь играла с ним, он знал: даже падая в бездну, он потянет её за собой.
- Юань Хаовэнь (元好问, Yuán Hàowèn) — выдающийся поэт, эссеист и литературный критик конца династии Цзиньи начала Юань. ↩︎
