Лето тянулось лениво. Даже к вечеру улицы были полны людей.
Су Цинъю сидела у окна в кафе, ожидая. В доме Чжао царил хаос: Чжао Цюань отругал сына, но не стал винить невестку. Всё же недавно родился внук. Проект в Наньцяо он передал другому.
— Хорошая новость, — сказала Су Цинъю Чжао Тинъюаню, — мама пока не знает, что мы связаны с Лу Чжихуном. Плохая — он теперь у Цинь Сы.
— Что делать? Убрать его? — хрипло спросил Тинъюань.
— Его охраняют, — тихо ответила она. — Не подступиться.
Он сжал кулаки. Опять это имя. Как тот парень сумел подняться так высоко?
— Решай сам, — сказала Су Цинъю. — Или бросай всё и живи спокойно, семья тебя не оставит. Или… продолжай. Только другим способом.
Она допила остывший кофе.
Вскоре появился мужчина: белая рубашка, тёмные брюки, без галстука, спокойное, холодное лицо.
— Тинъюань хочет отступить, — сказала она.
— Поздно, — ответил Цинь Сы.
— Иногда нет правых и виноватых, есть лишь разные стороны, — мягко заметила она. — Умные люди знают, когда остановиться.
— У меня нет таких правил, — холодно бросил он.
Он действовал всегда жёстко: если уж начинал, то до конца.
— Что с Чжао Яюань? — спросил он, глядя на часы. Ему хотелось скорее уйти. Лу Нянь, наверное, уже дома.
— Я люблю Тинъюаня, ты — Лу Нянь. Может, победа за тобой, — сказала Су Цинъю. — Но помни: ваши отношения нездоровы. Ты слишком крайний. Стоит ей устать от тебя, ты уничтожишь и её, и себя.
Он не ответил.
— Ты ведь любил её давно, — продолжала она. — Делал для неё всё, не смея сказать. Из жалкого чувства гордости.
Он остался неподвижен, лицо — как камень.
— Закончила? — спросил он.
— А ты уверен, что она тебя любит?
— Это её дело, — спокойно сказал он. — Я люблю, и этого достаточно. Пока она не прогоняет меня.
Су Цинъю побледнела. Она не ожидала, что он способен на такую покорность.
Он усмехнулся:
— Займись своими делами. Если узнаю, что ты говорила ей подобное…
Звонок над дверью звякнул, когда он вышел.
Су Цинъю осталась сидеть, сжав руки под столом. Всё ли она просчитала верно?
У Лу Нянь в тот день было много занятий. В университете Аньчэна проходил семинар по древней литературе, и любимый профессор настоял, чтобы она присутствовала. Заседание затянулось до ночи.
Она написала Цинь Сы, что не успеет к ужину. Он ответил коротко: «Хорошо».
В последнее время оба были заняты: он — делами, она — подготовкой к автограф-сессии и учёбой. Виделись они редко, и хотя он не жаловался, она знала, ему не хватает её рядом.
Когда семинар закончился, было почти десять. Спина ныла от усталости. На улице лил густой, холодный дождь с осенним дыханием.
Подруга Дин Ин предложила:
— Нянь-Нянь, пусть старший брат тебя проводит?
— Не нужно, — улыбнулась она. — Мой парень приедет.
И правда, вскоре в темноте вспыхнули фары. Из машины вышел высокий мужчина с чёрным зонтом.
— Новый парень? — шепнула Дин Ин, поражённая.
— Нет, — рассмеялась Лу Нянь. — У меня один-единственный. Мы — первая любовь друг друга.
Она попрощалась и подошла. Мужчина взглянул на подругу. Взгляд холодный, как вода.
— Не думала, что так поздно, — сказала Лу Нянь, прячась под зонт.
Он молчал. Его рука, держащая зонт, была тонкой и сильной, с видимыми под кожей жилами. Она почувствовала, что он был чем-то расстроен.
— Что случилось? — спросила она.
Он не ответил. Вокруг — только шум дождя.
Когда она потянулась к дверце переднего сиденья, он вдруг открыл заднюю и притянул её к себе.
Поцелуй настиг внезапно. За окном сплошная тьма и дождь, света в машине не было. Он целовал её жадно, будто доказывал что-то.
— Что с тобой? — прошептала она, гладя его по спине.
Он долго молчал, потом глухо спросил:
— Они… все знают Чжао Яюаня?
Лу Нянь вспомнила слова подруги и честно ответила:
— Он часто приезжал в университет, наверное, да.
Пальцы Цинь Сы сжались. Он вспомнил слова Су Цинъю, но ничего не сказал.
— Но зачем тебе это? — мягко улыбнулась она. — Мне нравишься только ты.
Он не вынес этих слов. Цинь Сы редко слышал их от неё прямо. Щёки вспыхнули.
— Сегодня ты какой-то особенно смелый, — поддразнила она.
Они поменялись местами, и теперь она сидела сверху, обнимая его.
— Так тебе больше нравится? В машине, под дождём?
Он покраснел и отстранился, его ресницы дрогнули.
— Если хочешь поцеловать, — шепнула она, — подожди, пока вернёмся домой.
Цинь Сы был слишком застенчивым, и такие моменты выпадали редко. Она воспользовалась случаем, легко коснулась его глаза губами и отпустила.
