В его возрасте найти работу в приличном месте было невозможно, поэтому для Цинь Сы оставались лишь тёмные закоулки и полулегальные дела.
Он знал улицы и переулки Аньчэна, словно собственные пять пальцев. Умный, скрытный, но с хищным нутром, он уже теперь, а тем более в будущем, заставлял пожалеть тех, кто недооценивал его: и мальчишек, и взрослых.
Год назад, во время уличной драки, когда Мин-гэ1 спасался от семерых противников, именно этот ребёнок вывел его окольным путём и тем самым подарил жизнь. С тех пор Мин-гэ держал подпольный интернет-клуб и охотно поручал мальчику мелкие дела. Цинь Сы почти не интересовался оплатой. Ему хватало угла, где можно было переночевать, и тарелки горячей еды.
В последние месяцы он появлялся всё реже, и теперь, когда снова заглянул, Мин-гэ искренне обрадовался. Он всегда видел в нём особый потенциал.
Многие завсегдатаи клуба тоже знали этого молчаливого мальчишку.
— Эй, парень, завтра вечером не хочешь подзаработать? — один из мужчин хлопнул его по плечу. — Отнесёшь одну вещь, получишь вот столько. Считай, дядя подарил тебе новогодние деньги. — Он показал жестом солидную сумму.
Некоторые поручения лучше доверить ребёнку — меньше подозрений.
У мужчины была грубая, тяжёлая внешность и лицо, удивительно похожее на рыбу-камбалу. Он не понимал, кто этот мальчишка и откуда, но от него исходило странное ощущение, будто он не тот, кого можно игнорировать. Однажды он видел, как тот сидел здесь и решал задания, и краем глаза заметил тетрадь: сплошные отличные оценки.
Но Мин-гэ уверял: это вовсе не тихий прилежный ученик. И правда, одёжка на нём старая, дешёвая, явно не из богатой семьи. Деньги должны были его соблазнить.
У Цинь Сы никогда не было строгих представлений о добре и зле. Воспитанный в сиротском приюте, он не слышал, что правильно, а что нет. Он был до мозга костей практиком: цель важнее средств.
Число, названное камбалоподобным, и вправду впечатляло.
Цинь Сы невольно вспомнил ледяной чердак, её руки, прячущиеся в рукава от холода.
— Что именно нужно сделать? — спросил он спокойно.
Прежде чем тот успел ответить, в зале кто-то из клиентов пожаловался приятелю:
— Завтра ведь Новый год, никак не выбраться. Нужно дома встречать, с семьёй за столом.
Цинь Сы замолчал, потом коротко покачал головой:
— Завтра я занят.
Мин-гэ расхохотался:
— У парнишки Новый год! Пусть идёт домой, ищи другого.
Камбала недовольно проворчал, но отступил.
Накануне праздника Цинь Сы вернулся в поместье. Он привычно поднял взгляд к окнам второго этажа семьи Лу, но впервые там, где всегда горел тёплый свет, царила темнота.
А в доме Сюй всё было наоборот: вся семья в сборе, за столом, весёлый шум, огоньки на праздничных блюдах, смех над телепередачами.
Он вошёл бесшумно. Пока взрослые смеялись над очередным скетчем, Цинь Сы рывком дёрнул кепку с головы Сюй Хуэя и повёл его за собой. Тот смертельно боялся, но перечить не осмелился. Он натянул куртку и вышел вслед.
— Где они? — коротко спросил Цинь Сы, указывая в сторону большого дома Лу.
— Уехали, — буркнул тот.
— Куда?
Сюй Хуэй, почувствовав власть, язвительно улыбнулся:
— Конечно, за границу отдыхать! Ты же не думал… что тебя тоже позовут?
Цинь Сы даже не дослушал. Он кивнул, повернулся и ушёл. На его лице не мелькнуло ни удивления, ни разочарования, и именно это отчего-то сильнее всего обидело Сюй Хуэя.
Поднявшись в чердак, он сразу почувствовал неладное. Воздух был теплее обычного. Окинув взглядом комнату, мальчик заметил изменения. В углу стояли аккуратно сложенные пакеты — одежда, еда. На столе был листок бумаги.
Он быстро взял его. Круглые, неровные буквы девочки будто ещё хранили её дыхание.
Цинь Сы долго смотрел на записку, затем аккуратно сложил и спрятал в самый дальний угол ящика.
В полночь, когда били куранты, он лежал один на своей жёсткой кровати, подложив руки под голову, и чёрные глаза его были бездонно задумчивыми.
Позже, перевернувшись, он уронил голову на подушку. Из-под неё торчал белый уголок бумаги.
Комната была на редкость тёплой. Он давно не спал так крепко.
Проснулся он уже при ярком дневном свете.
А у Лу Нянь праздник вышел совсем иным.
Она чувствовала себя ужасно. Ей совсем не хотелось уезжать с Лу Чжихуном и Хэ Тянь, а ещё мысль о том, что она пообещала Цинь Сы прийти к нему на Новый год и вдруг уехала за границу, мучила её, будто предательство.
- Мин-гэ (明哥, Míng gē) — «брат Мин». ↩︎
