Лу Нянь стояла в тени на вершине башни, где ветер рвал подол её лёгкого платья. Волосы, как водоросли, развевались в буре.
Под луной, среди снежного марева, она увидела его одинокую фигуру, сверкающую в каждом движении, будто сам свет ложился на клинок. Она не могла отвести взгляд.
Ведьмы любят собирать редкости, а он был самым драгоценным из всех.
К счастью, звери не причинили ему вреда.
Цинь Сы отсёк лапу последнему магу‑медведю, не помня, в который раз повторяет этот удар. Клинок уже начал тупиться.
Воздух был густым от крови. Он привык к этому запаху, но теперь в груди поднимался странный голод.
Он моргнул, стряхнул кровь с меча.
— Хорошо, что ты пришёл, — выдохнул Шака, вытирая лицо. — Городской глава зовёт нас на пир.
— Сегодня — лёгкий ужин, — добавил Лео, — а как снег уляжется, устроят настоящий праздник.
Молодость брала своё: он смеялся, мечтая о вине, еде и женщинах.
— Я домой, — коротко сказал Цинь Сы, убирая меч.
Нелюдимость его никого не удивила.
Лео подмигнул:
— Нашёл себе девушку?
Он вспомнил, как утром видел в доме незнакомку, но не успел спросить.
Цинь Сы не ответил.
Лихорадка жгла изнутри, и только воля удерживала его на ногах. Когда впереди мелькнул свет его дома, он облегчённо выдохнул.
Дверь распахнулась, и Лу Нянь вихрем бросилась к нему:
— Ты жив!
На лице у него засохшая кровь, одежда пропитана ею до тьмы. Он снял окровавленный плащ.
— Всё в порядке, — тихо сказал он. — По крайней мере, на пару дней.
Она не сводила с него глаз.
— Я пойду помоюсь, — произнёс он, чувствуя, как горит кожа.
— О, — протянула она, подперев щёку.
Не показать? Ну что ж, у неё есть способы. Невидимость она знала в совершенстве. Когда он вышел, вытирая волосы полотенцем, её щёки порозовели.
— У тебя красивые волосы, — сказала она, глядя с восхищением.
Он замер.
С детства этот цвет был для него клеймом, напоминанием о происхождении, о драках и насмешках.
Он не ответил и лишь сухо спросил:
— Ты ужинала?
— Я оставила тебе еду, — оживилась она. — Сейчас разогрею, поедим вместе.
Она колдовала над блюдами, и аромат наполнил комнату.
Он ел спокойно, аккуратно, будто ничего не случилось. А она, наблюдая, вдруг ощутила странное удовлетворение: вот, наверное, как живут человеческие супруги.
Но радость длилась недолго.
Когда он убрал оружие и вышел из задней комнаты, сказал:
— Завтра я отведу тебя к Лео. Будешь жить у него.
Он уже почти не чувствовал вкуса пищи. Если всё пойдёт так же, через неделю он потеряет рассудок. Он был готов. Лучше умереть, чем стать чудовищем, пьющим кровь.
— Почему? — тихо спросила она.
Он не ответил. Это было единственное разумное решение. Если он погибнет, Лео выполнит обещание и доставит её домой.
— Но я не знаю этого Лео, — прошептала она.
— Достаточно, что он согласен, — вымолвил Цинь Сы.
Он закрыл дверь.
Бой ускорил превращение, силы покидали его.
Цинь Сы доел ужин, не выдав ни малейшего признака боли, и это было пределом.
Наутро Лео, получив сообщение, примчался.
Бледный Цинь Сы, с синевой под глазами, открыл дверь.
— Что с тобой? Ты ведь не был ранен!
— Не спал. Простыл, — коротко ответил он.
— Странно, ты же никогда не болел, — удивился Лео, входя.
И тут он остановился: в углу сидела Лу Нянь, глаза покрасневшие, вид — обиженный.
— Забери её к себе, пусть поживёт у тебя, — сказал Цинь Сы. — Потом отвезёшь в Ялань. Проследи, чтобы всё было спокойно.
Лео присвистнул, протянул руку:
— Пойдём, красавица.
— Не хочу, — отвернулась она.
Он пожал плечами и посмотрел на товарища.
— У тебя ведь много комнат, — терпеливо сказал Цинь Сы. — Там безопаснее.
— Но и у тебя немало, — возразила она.
Её глаза были чистыми, как родниковая вода, и он вдруг вспомнил, как она спала у него на груди.
Проклятый знак на руке обжёг кожу.
Если бы…
Но «если бы» не существовало.
— Мы договаривались, что ты останешься лишь на одну ночь, — произнёс он, чувствуя, как растёт раздражение.
— Но я стирала тебе одежду, готовила, делала всё, чтобы отработать жильё, — напомнила она.
Он замолчал. Цинь Сы не помнил, чтобы требовал от неё платы.
Лео слушал их препирательства, растерянно моргая.
— Обманщик, — вдруг сказала Лу Нянь. — Ты уже спал со мной.
Она всхлипнула.
— Теперь, если я вернусь, меня никто не возьмёт замуж. Меня убьют свои.
Цинь Сы застыл.
Лео только вытаращил глаза:
— Что?..
