Лу Нянь мгновенно остановилась и схватила подругу за рукав:
— Нет.
— Почему нет?
— Не смей о нём думать, — поспешно сказала она и осеклась, не зная, как объяснить.
— Ладно, ладно, — засмеялась Чанъи. — Береги своего красавца сама.
Потом она уже серьёзно добавила:
— Отец всё же любит тебя, выберет достойного мужа. А мне, видно, не повезло.
То, что у Лу Нянь был личный телохранитель из элитного отряда Соколов, говорило о скрытой милости Императора, хотя он и не проявлял её открыто.
Чанъи помнила, как впервые узнала, кто он. Тогда во дворце обезумевший евнух бросился с ножом на них. Всё произошло в одно мгновение: тень метнулась, и Лу Нянь уже стояла за спиной юноши, а нападавший лежал у его ног, обезоруженный. С тех пор Чанъи не могла забыть выражение его лица: сосредоточенное, решительное, с какой-то тихой яростью.
Позже она заметила, как он всегда появляется и исчезает без следа, но в глазах его есть лишь одна — Лу Нянь. И в сердце тоже.
Зимой Чанъи обручили. Её женихом стал Ли Чэндуань, старший сын помощника министра работ. Человек грубый, вспыльчивый и, по слухам, уже имевший нескольких наложниц. Род Ли был богат и влиятелен, потому Император счёл союз подходящим.
У Ли Чэндуаня был младший брат, Ли Чэнъюй, гораздо талантливее и благороднее. Когда пошли слухи о браке, Лу Нянь думала, что речь идёт именно о нём, и потому, когда объявили имя старшего, испытала горечь.
Чанъи, сжимая её руку, улыбнулась:
— Зато я наконец выйду из дворца. Столько лет здесь похоронена.
— Род Ли не худший, — добавила она, глядя вдаль, и в глазах её блеснула влага. — Раз отец решил, значит, так надо.
Принцессам их положения было труднее всего. Слишком высоко, чтобы выйти за простолюдина, и слишком низко, чтобы стать выгодной партией для знатных домов.
После помолвки Чанъи настала очередь Лу Нянь пройти обряд совершеннолетия. По обычаю, вскоре должны были начать подбирать ей жениха, В это время на юге бушевали наводнения, на границах тревожили варвары, и Император, занятый делами государства, отложил это. Лу Нянь вздохнула с облегчением.
Время летело. Когда Чанъи вышла замуж, Лу Нянь вернулась с её свадьбы подавленная.
— Какой великолепный пир! — щебетала Синьюй. — Когда наша принцесса выйдет замуж, будет ещё пышнее!
Тиин тихо одёрнула её:
— Замолчи.
Лу Нянь молчала, но в душе всё клокотало. Вид грубого жениха Чанъи вызывал отвращение. Мысль о том, что и её ждёт подобная участь, лишала покоя.
Ночью пошёл тяжёлый дождь с жарким ветром. Лу Нянь сбросила одеяло, но проснулась от шума ветра и дождя. Тени деревьев метались по стенам, и ей стало тревожно.
— Ты здесь? — позвала она.
Гром гремел, дождь хлестал, но ответа не было.
— Мне нехорошо, — прошептала она, голос дрожал. — Голова болит… живот…
Фраза оборвалась.
Юноша выскочил из тени, опасаясь худшего, и, не раздумывая, откинул полог.
В свете красных свечей сидела она, обняв колени, в одной тонкой рубашке, с распущенными волосами, бледная и хрупкая.
Он застыл, не зная, что делать, но она уже схватила его за запястье.
— Мне страшно, — прошептала она. — Побудь со мной, поговори.
Она приподняла полог, позволяя ему остаться в комнате, хоть и не рядом.
Цинь Сы молча зажёг свечу и приготовил ей тёплый чай с травами. Двигался он бесшумно, как всегда.
Снаружи бушевала буря. Он стоял у занавеси, прямой, с опущенными глазами, будто хотел изгнать из мыслей всё лишнее.
Лу Нянь не могла остановиться:
— Вы ведь не женитесь, не заводите детей… правда?
Она вспомнила, как когда-то, будучи ребёнком, спрашивала, чем он отличается от евнухов. Теперь она понимала, что он мужчина, и если отпустить его, он сможет жить обычной жизнью.
Она впервые по-настоящему посмотрела на него. В колеблющемся свете свечи его черты казались почти нереальными: чёрные ресницы, тонкие губы, высокий стан. Слишком красив, чтобы оставаться в тени.
Мысль о том, что он мог бы принадлежать другой, кольнула сердце.
— А если бы мог, ты бы женился? — спросила она. — У тебя ведь, наверное, есть семья, которой нужен наследник?
Он ответил сразу, тихо:
— Нет. Я сирота. У меня никого нет и не будет.
Лу Нянь ощутила странное облегчение. Ведь когда-то именно она попросила отца отдать его ей. Он принадлежал только ей и всегда будет принадлежать.
Она не могла представить, что он уйдёт, женится, будет счастлив, а она окажется связана с чужим человеком.
— Подойди, — позвала она.
Он замер, но послушался.
— Наклонись.
Она протянула руку и коснулась его лица, как тогда, в детстве, при первой встрече. Тёплые пальцы, лёгкий аромат благовоний.
— Не двигайся, — приказала она тихо.
Он стоял, не смея пошевелиться. Холод от ледяной чаши с тающим льдом смешивался с запахом дождя, но по спине его скатилась капля пота. Сердце билось глухо, горло пересохло.
В свете свечи его кожа порозовела, взгляд стал растерянным.
Лу Нянь почувствовала, как в груди шевельнулось что-то новое, неведомое. Она наклонилась к самому его уху:
— Когда я выйду замуж… ты всё равно останешься со мной, хорошо?
По договору между Императором Хэ Дэ и наложницей Цзинмэй, Цинь Сы должен был охранять принцессу лишь до её совершеннолетия, а потом вернуться в отряд. Но теперь она не хотела отпускать его.
Она знала только одно: расстаться с ним она не сможет.
