С самого рождения тело Чжао Яюаня было слабым. Сколько он себя помнил, почти всё время проводил в больнице. Больше всего в его жизни было белых халатов. Врачи сменялись, а он оставался.
Старший брат, Чжао Тинъюань, рос послушным и здоровым, не доставлял семье хлопот. Из-за этого вся забота Цзян Вэньинь сосредоточилась на младшем сыне. С тех пор как появился Яюань, старшего почти полностью передали на попечение няни. Вся семья жила дыханием больного мальчика.
Когда Яюань изредка возвращался домой, Тинъюаня просто подзывали:
— Иди, посмотри брата.
Взрослые непременно добавляли:
— Тинъюань, ты ведь старший, должен заботиться о Сяо Я.
Отношения между братьями складывались странные. Их разлучили с детства, из-за чего они почти не знали друг друга. Яюань был замкнутым, не умел быстро сближаться с людьми, и потому их связь оставалась ровной, без тепла и без вражды.
Когда мальчик немного подрос и врачи разрешили ему выходить на воздух, Тинъюань, по настоянию родителей, брал его с собой. Тогда Яюань действительно любил этого брата.
Однако вскоре болезнь обострилась. Семья металась по больницам, пока наконец не убедила Цзян Вэньинь сменить сыну обстановку. Так Чжао Яюаня отправили в Наньань, городок с чистым воздухом и мягкой водой.
Провожать его пришёл Тинъюань.
Бледный, худенький мальчик молча сунул брату в руки своего любимого игрушечного Ультрамена. Тинъюань аккуратно убрал игрушку в коробку, решив, что вернёт, когда брат поправится. Он и не думал, что расставание затянется на долгие годы.
Воздух и вода Наньяня действительно были целебными. Яюань быстро привык к новому месту: лёгкие, некогда недоразвитые из‑за преждевременных родов, наконец начали работать как следует. Но вместе с выздоровлением пришло другое испытание — одиночество.
Наньцяо — горный посёлок у подножия одноимённой горы. Когда Яюань туда приехал, дом бабушки Лань стоял прямо в горах; на всём склоне жило не больше десятка семей. Раз в несколько дней бабушка Лань спускалась с ним в посёлок купить мясо и необходимые вещи. Овощи и фрукты они выращивали сами.
Дома Яюань привык к заботе и удобствам, но постепенно научился поливать грядки, бороться с вредителями. Всё же времени у него оставалось слишком много.
В посёлке были дети его возраста, но он не говорил на местном наречии, да и одежда с игрушками отличались от их простых вещей. Хоть здоровье его окрепло, рядом с ловкими ребятами, что бегали по крышам и лазали по деревьям, он всё равно выглядел чужаком.
Он не стремился к шумным играм, был нелюдим, и потому, когда его сторонились, не особенно страдал. Иногда Яюань играл один, а чаще просто сидел во дворе, глядя на ручей, что бежал меж гор. Он мог так просидеть целый день.
Тот день он помнил всю жизнь. Весна переходила в лето, солнце сияло, лёгкий ветер шевелил листву. Погода стояла такая ясная, что бабушка Лань разрешила ему пройтись подальше, только велела держаться подальше от воды и не лезть на крутые склоны.
Яюань, привыкший к свободе, послушал вполуха. Он ловил жуков, рвал дикие травы, складывал всё в карманы и не заметил, как, ушёл далеко.
Он шёл вдоль ручья, у подножия отвесных скал. Их дом стоял примерно на середине горы, выше он никогда не поднимался, так как бабушка не позволяла.
И вдруг Яюань увидел у воды маленькую неподвижную фигурку. Травы выпали из рук.
То был мальчик, почти его ровесником. Яюань присел рядом, позвал. Ответа не последовало.
«Неужели умер?» — подумал он спокойно.
Смерть не пугала его: с больницами и болезнями он был знаком с младенчества.
Он осторожно перевернул мальчика. На лбу — кровь, лицо белое, глаза закрыты. Но грудь едва заметно поднималась. Значит, жив.
Позвав ещё раз и не добившись реакции, Яюань бросил травы и побежал за бабушкой.
Женщина быстро принесла ребёнка домой. К счастью, раны оказались неглубокими.
Когда Лу Чжо очнулся, первым делом увидел незнакомый потолок и мальчика на высоком табурете. Тот болтал ногами и читал комикс.
Яюань заметил, что гость проснулся, закрыл книгу и спрыгнул.
— Проснулся? — Он подал ему кружку воды.
Лу Чжо жадно выпил, будто не пил годами. Вода стекала по подбородку.
Яюань не знал, как ухаживать за людьми, но всё же спросил:
— Говорить можешь? Как тебя зовут? Сколько тебе лет?
Голос у мальчика был хриплый. Он долго открывал рот, прежде чем выдавил:
— Могу.
Он помнил, как его столкнули с обрыва. Похитители, поняв, что их раскроют, решили избавиться от свидетеля. Они сбросили его вниз и, прихватив деньги рода Лу, скрылись.
Сестра бросила его.
