Лу Нянь молча стянула с руки перчатку.
Похоже, прежняя хозяйка этого тела уже давно утратила желание продолжать жить. Девочка думала, что именно с этой целью Лу Нянь и отправилась тогда в безлюдное и глухое место на крышу школьного корпуса.
Автомобиль ехал плавно, за окнами скользил мимо заснеженный пейзаж. Лу Нянь смотрела на него и тихо решила: я буду жить за тебя, буду стараться жить хорошо.
Будучи человеком, уже однажды пережившим смерть, она особенно ценила эту возможность начать заново, будь то настоящая жизнь или мир внутри книги.
Машина вскоре въехала в квартал с особняками, повернула на белую широкую дорогу и вскоре оказалась у поместья Лу. По сторонам стояли аккуратные домики, украшенные снегом, выпавшим ночью. Несколько дворников сгребали лопатами белые сугробы.
Комната Лу Нянь находилась на втором этаже бокового крыла. Внутри всё было обставлено тепло и уютно: большая кровать с кружевным балдахином, мягкий ковёр из овечьей шерсти, огромный плюшевый кролик, упавший на пол, и множество разномастных игрушек, разбросанных по одеялу.
Так как рука всё ещё плохо слушалась, Лу Нянь, при поддержке Чжан Цюпин, приняла горячую ванну, высушила длинные чёрные волосы и переоделась в домашнее платье. От всех этих забот девочка даже вспотела. Чжан Цюпин, давно привыкшая ухаживать за ней, наоборот, отметила, что барышня сегодня особенно послушна и спокойна, будто пребывает в хорошем настроении.
Теперь её главной задачей было лечиться. Выпив лекарство и тонизирующие отвары, Лу Нянь, заметив в окне яркое зимнее солнце, вдруг вспомнила о важном.
— Тётя Чжан, — спросила она, — Цинь Сы вместе с нами вернулся?
После падения её память путалась, и этот факт она умудрилась забыть. Сегодня была суббота, и в школу ему идти не нужно.
Чжан Цюпин удивилась, услышав это имя. Вспомнив, как тогда в палате Лу Нянь встала на защиту Цинь Сы, она даже замедлила руки, складывая вещи:
— Вернулся, наверное… Я точно не знаю. Нянь-Нянь, ты хотела его о чём-то спросить?
— Да… пожалуй, есть дело, — тихо ответила девочка. Ей хотелось хотя бы узнать, как он себя чувствует.
— Тогда я сейчас же распоряжусь, чтобы его привели к вам, — сказала Чжан Цюпин, привычным жестом вытирая ладони о передник.
Лу Нянь не ожидала такого и поспешно остановила её:
— Подождите!
Ей казалось странным, будто всё устроено в старых феодальных традициях: никто не интересуется, удобно ли Цинь Сы, хочет ли он этого.
Чжан Цюпин только махнула рукой:
— Всё равно у него никаких дел нет.
В доме Лу все прекрасно знали, что положение Цинь Сы ничтожно низко. Формально он попал сюда лишь ради Лу Нянь, но сама девочка никогда не обращала на него внимания. А он, замкнутый и гордый, не пытался никому понравиться. По законам наследования его даже не вписали в книгу семьи Лу, поэтому жизнь в этом доме стала для него ещё тяжелее. Никто и никогда не считал его равным.
Чжан Цюпин, разумеется, разделяла это мнение. В её глазах роль Цинь Сы ограничивалась тем, чтобы развлекать молодую госпожу, и его можно было позвать или прогнать по первому слову.
Лу Нянь слегка нахмурилась и покачала головой:
— Не надо.
Чжан Цюпин почувствовала, что, вероятно, снова сказала что-то не то, и сразу замолчала.
Лу Нянь всё же не могла совсем забыть об этом. Спустя некоторое время она поднялась:
— Тётя Чжан, я хочу немного пройтись.
Та всплеснула руками:
— На улице так холодно!
Девочка мягко улыбнулась, потянула её за рукав и тихим, почти ласковым голосом сказала:
— Я в больнице уже задыхалась. Знаю, вы беспокоитесь обо мне, но я всего лишь немного прогуляюсь по двору, скоро вернусь. Ничего со мной не случится.
Противиться её просьбе Чжан Цюпин не могла. Раз молодая госпожа говорила таким нежным тоном, пришлось согласиться. Лу Нянь велела сиделкам остаться, накинула сверху ещё одно пальто, обмоталась шарфом, натянула перчатки и, наконец, вышла за ворота.
Этот район богатых особняков был благоустроен, тих и чист. Воздух казался особенно свежим.
На обочинах кое-где лежали нерастаявшие снежные комья. Девочка шла медленно по дорожке поместья Лу и вскоре заметила неподалёку ребят её возраста. Они лепили снежки и весело бросали их друг в друга.
— Лу Нянь! — закричали мальчишки, увидев, как она приближается. Узнав её, они тут же сбежались, радостно заулыбавшись.
Все они жили по соседству, учились в одной школе и, конечно же, слышали о семье Лу, но сама Лу Нянь редко покидала дом, почти ни с кем не общалась, поэтому у них не было случая играть вместе.
В их возрасте ещё не просыпалась мысль угодить «знатной госпоже». Их влекло другое — Лу Нянь была очень красива. Для детей это впечатление оставалось самым сильным.
