Рука Цинь Сы наконец замерла. Он поднял стакан, легко коснулся им бокала Мин-гэ и выпил залпом.
На стене колыхнулась его тень. Юноша слегка запрокинул голову. Изящный профиль, резкая линия кадыка, спокойное движение — всё в нём было безупречно.
Он держал удар: выпив, молодой человек не изменился в лице и вновь вернулся к своей тетради.
— Ну вот, и наш Цинь выпил! — засмеялся бармен Лэ Цю. — Теперь можно официально чокнуться всем! Бай-мэй1, давай, я пью за тебя!
Бай Си с трудом скрыла раздражение. Когда она впервые увидела Цинь Сы, то решила, что это новый официант. Такой же, как она, нанятый ради клиентов. Вскоре она выяснила, что он тут не для показухи, и встретить его в баре можно редко.
Позже она разузнала, что этот тихий парень — правая рука хозяина, а сегодня убедилась, что именно он ведёт все дела. И всё равно как он посмел так холодно её оттолкнуть.
«Подожди, — зло подумала она, глядя ему вслед. — Увидишь ещё, кто кому будет нужен».
* * *
Зима в Аньчэне стояла суровая, но в просторном зале совета директоров было тепло. Тихо гудел кондиционер, никто не смел шелохнуться.
Во главе стола сидел Лу Чжихун.
— В этом году наши показатели стабильно растут, — говорил он ровно, сдержанно. — Общая экономическая ситуация выправляется, финансовый спад позади. В следующем году условия будут только лучше. Клиенты нам доверяют, репутация компании Лу достигла беспрецедентного уровня. Если и дальше будем работать так же, новый рекорд — вопрос времени.
Зал разразился аплодисментами.
После доклада выступил главный аналитик. Лу Чжихун откинулся на спинку кресла, тихо кашлянул, достал из кармана маленький пузырёк и проглотил таблетку.
Его личный секретарь, Чжан Хуа, стоявший за спиной, заметил движение, шагнул вперёд и едва заметно поддержал начальника, когда тот поднялся и вышел из комнаты.
— Господин Лу, — тихо спросил он, — может, стоит ещё раз пройти обследование?
— Пустяки, — выдохнул тот. — Старые болячки.
Он не придал этому значения и, помолчав, спросил:
— Что там с делом, которое я поручал Сяо (маленькому) Яну?
Чжан Хуа замялся.
— Он ещё молод… опыта мало… со временем наберётся…
— Не надо, — оборвал его Лу Чжихун и прикрыл глаза.
Он уже понял, что Лу Ян ему не помощник. Да и какой из него наследник? Родство дальнее, а люди, в конце концов, думают о себе. Лу Чжихун хотел лишь одного — чтобы компания осталась в руках по-настоящему близкого человека.
Он открыл глаза и спросил:
— А как дела в Наньцяо?
Чжан Хуа покачал головой и тихо произнёс:
— Всё по-прежнему.
Опять безрезультатно.
Несколько лет подряд, с настойчивостью, граничившей с отчаянием, по распоряжению Лу Чжихуна проводились широкие поиски, сосредоточенные вокруг Наньцяо. Каждый год на это выделялись огромные средства, но всё оставалось тщетным.
Лу Чжо будто испарился с лица земли.
Горы Наньцяо бескрайние и глубокие. Они изрезаны ущельями и склонами, где человеческая нога едва способна ступить.
Лу Чжихун, и его секретарь понимали, что ответ давно известен.
Скорее всего, от мальчика осталась лишь горсть пепла, покоящаяся под зелёными холмами; безымянный прах, растворённый в земле.
И всё же Лу Чжихун не прекращал поисков. Это была уже не надежда, а упрямая воля, дыхание, удерживающее его самого при жизни.
— Сегодня вечером я вернусь домой, — негромко сказал он. — Поужинаем с Нянь-Нянь. Сообщи об этом.
— Конечно, господин Лу, — поспешно ответил Чжан Хуа. — Молодая госпожа наверняка будет счастлива, что вы к ней приедете.
Особняк Лу сиял огнями. Услышав, что хозяин вечером будет обедать дома, прислуга засуетилась, повара принялись готовить, а горничные убирали каждую мелочь.
Законная супруга Лу Чжихуна, Хэ Тянь, не спешила. Получив звонок, она лениво откинулась на кресло и, не меняя позы, сказала девушке, сидевшей у её ног:
— Продолжай.
Напротив, с ухоженными руками и надменной осанкой, сидела женщина лет тридцати с лишним в роскошном платье и бриллиантовых серьгах.
— Твой муж сегодня возвращается домой, — удивлённо произнесла она. — А ты сидишь здесь, делаешь маникюр?
— Пусть ужинает со своей больной дочкой, — холодно усмехнулась Хэ Тянь. — Мне-то что до этого.
Подруга бросила взгляд на её плоский живот, в котором не было намёка на новую жизнь, и покачала головой:
— Значит, он всё-таки по-настоящему любит свою дочь. Сколько лет прошло, а тебе так и не удалось забеременеть.
Хэ Тянь горько усмехнулась:
— Думаешь, он не хотел? Да он бы многое отдал.
— Не может быть! — ахнула подруга.
Хэ Тянь звонко рассмеялась:
— Может. Просто не может — в прямом смысле.
— Ты хочешь сказать, он… — женщина осеклась, не веря собственным ушам.
— Да, именно, — небрежно бросила Хэ Тянь. — Тяжёлая форма азооспермии. Детей у него больше не будет.
Она подняла глаза, и на её лице заиграла язвительная улыбка.
- Бай-мэй (白妹, bái mèi) — младшая сестрёнка Бай. ↩︎
