Она не знала, что сказать. Мысли путались, как спутанные нити. Рука не поднялась принять протянутую ручку.
Цинь Сы сжал тонкие губы, взгляд его оставался спокойным, почти равнодушным. Он молча повернулся к Тянь Юэ, вложил ручку ей в ладонь и, не оборачиваясь, пошёл прочь.
Только когда его спина уже начала теряться в толпе, Лу Нянь наконец пришла в себя. Сердце бешено заколотилось, и она, забыв обо всём, бросилась за ним, не думая ни о приличиях, ни о взглядах со стороны. Ей хотелось догнать его, хоть окликнуть, хоть на миг увидеть его лицо.
— Нянь-Нянь! Эй, Нянь-Нянь! — голос Тянь Юэ резко вернул её в реальность.
Да, это ведь школа. Вокруг — люди, одноклассники, учителя, шум и движение.
Если она подбежит к нему здесь и начнёт объясняться, что подумают другие?
Перед глазами вдруг всплыл тот пост в школьном форуме: грязные слухи, ядовитые слова, хмурые лица Лу Яна и Лу Чжихуна.
Она застыла на месте, как вкопанная.
Тянь Юэ осторожно сунула ей в руку ту самую ручку:
— Нянь-Нянь, ты в порядке?
Она, конечно, поняла, что между ними что-то есть. Слишком уж это чувствовалось: то взгляд, то дрожь в голосе. Однако видя, как побледнело лицо Лу Нянь, подруга осеклась и не стала спрашивать дальше.
— Пошли, — тихо сказала Лу Нянь, выдавливая из себя слабую улыбку.
Они пошли, а она всё ещё чувствовала, как сердце бьётся неровно.
Её взгляд тянулся вдаль, туда, где исчезал высокий силуэт. Он растворился в солнечной дымке и, будто вместе с ним, исчезло что-то важное, не высказанное.
Май в этом году пришёл рано.
Тепло разливалось по воздуху, солнце уже припекало, и даже весенние дни начинали дышать жаром.
Выпускники закончили третью пробную сессию. Впереди оставался только главный экзамен всего через месяц.
Лу Нянь, хоть сама и не выпускница, следила за результатами старших так, будто от этого зависела её собственная жизнь.
Когда она получила свои оценки, даже не посмотрела толком. Главное, чтобы у него всё было хорошо.
Похоже, всё шло ровно.
— Слышала? — прошептала Тянь Юэ, заглянув ей в тетрадь. — Старшеклассник Цинь, кажется, взял больничный.
— Что? — Лу Нянь вздрогнула.
— Да, — кивнула подруга. — Уже два дня не появляется. Я слышала от девчонки из соседнего класса, той, что на него запала. Она сказала, никто толком не знает, что случилось. Классный руководитель только и сказал: «болен».
Она умолкла, заметив, как изменилось лицо Лу Нянь. Выходит, она и правда ничего не знала.
Слишком странно. Если бы они были просто знакомы, то не было бы этой тревоги в глазах, но если они действительно близки… как так, не знать даже такого? Ей даже пришлось узнавать о нём от других.
Лу Нянь дрожащими пальцами достала телефон и набрала его номер.
Тишина.
Автоответчик. Телефон выключен.
Несколько секунд она просто сидела, глядя в экран, потом глубоко вдохнула, сжав губы, и быстро написала сообщение Чжао Яюаню:
Скажи дома, что я сегодня у тебя ужинаю.
Ответ пришёл почти сразу:
?
Помоги, пожалуйста. Я потом исполню одно твоё желание.
Через несколько секунд пришёл лаконичный ответ:
Окей.
Она знала, что при всём его хулиганстве, он держит слово. Если пообещал — сделает.
Так что, когда школа закончилась, Лу Нянь могла позволить себе впервые за долгое время не возвращаться прямо домой и не бояться, что на углу будет ждать тёмная машина, присланная отцом.
Сумерки в конце весны приходят медленно. Воздух уже тёплый, прозрачный, пахнет пылью и молодой зеленью.
Лу Нянь помнила адрес его дома. Правда, о его жизни она почти ничего не знала. Он был слишком замкнут, словно жил в мире, куда ей не дано войти. Оставалось надеяться, что сегодня он дома.
Когда Лу Нянь убедилась, что за ней никто не следует, она подняла руку, поймала такси и тихо продиктовала адрес.
По мере того как машина приближалась к нужному кварталу, сердце билось всё сильнее.
Сойдя с такси, она почти побежала — ветер трепал её волосы, тонкие локоны липли к щеке.
Дом оказался тихим. Она остановилась перед дверью, переводя дыхание, и нажала на звонок.
Ожидание тянулось мучительно долго. За дверью было тихо. Никто не открыл.
Она почувствовала, как внутри всё сжалось. Девушка снова нажала на звонок.
Дин-дун, дин-дун…
Хрупкая фигура стояла прямо, словно стараясь не позволить себе дрогнуть. Она нажимала на кнопку упорно снова и снова, как будто этим могла заставить дверь открыться.
Изнутри, наконец, донёсся его голос:
— Я же сказал, не приходи больше.
Он звучал глухо, осипло, с раздражением, но в нём слышалась усталость.
Лу Нянь опешила. Он никогда не говорил с ней таким тоном.
Она застыла, не в силах пошевелиться.
За дверью стихло. А он, стоя внутри, вдруг понял, что-то не так.
Стиснув зубы от боли в животе, Цинь Сы всё-таки открыл дверь.
На пороге никого. Только на полу — маленькая фигурка, съёжившаяся, с опущенной головой. Длинные волосы спадали, закрывая лицо, тонкие плечи дрожали.
Он замер.
— …похоже, я ошибся, — хрипло выдохнул он.
Пальцы, сжимающие дверную раму, побелели от напряжения. Он и представить не мог, что увидит её здесь, именно сейчас, именно в таком виде.
Лу Нянь и сама догадалась, что он, должно быть, принял её за кого-то другого. Она поднялась, тихо всхлипнув, и, не дожидаясь приглашения, вошла в дом.
— Какой ты злой, — пробормотала она едва слышно.
Он явно услышал это. Его плечи чуть дёрнулись, но ответа не последовало.
В квартире стояла глухая тишина. Воздух казался холодным и безжизненным. Свет не горел, только из его комнаты пробивалось тусклое, почти серое свечение.
— Простыл, — глухо бросил он, будто в оправдание.
Лу Нянь щёлкнула выключателем. Лампа в гостиной вспыхнула мягким светом.
Теперь она могла рассмотреть его как следует.
