Линь Тянь не могла объяснить, каким образом вернулась в деревню. Всё казалось страшным и беспорядочным сном.
На полпути её встретили дедушка с бабушкой, отправившиеся искать внучку. Увидев её в грязи и лохмотьях, старики прижали девочку к себе и, рыдая, называли «драгоценным ребёнком», рассказывая, как сердце у них оборвалось, когда начался поток, а Линь Тянь всё не возвращалась домой.
Успокоив родных, девушка приняла горячую ванну, легла на кровать и уснула тяжёлым, бездонным сном.
Во сне к ней пришёл демон. Его золотистые звериные глаза холодно вонзались в неё, а сиплый, странный голос повторял:
— Верни то, что ты у меня украла!
Линь Тянь вскочила, её сердце колотилось. В окно лился лунный свет, стрелки старых часов на стене неуверенно указывали на десять вечера. На тумбочке у кровати стояла миска остывшей зелёной фасолевой каши и тарелка с ломтиками тушёной говядины. Это бабушка принесла, боясь, что внучка проснётся голодной.
Массируя виски, Линь Тянь поднялась, но тут заметила, что свет в комнате становится всё ярче. В полусне она подумала: «Как странно, сегодня луна светит особенно ослепительно».
Когда девушка нагнулась за тапочками, то обнаружила, что сияние исходило вовсе не с улицы, а прямо из её груди!
Из области сердца пробивалась светло-золотая жемчужина, словно внутри неё зажгли лампу. Всё тело засветилось, словно было окружено ореолом.
Потрясённая, она вскрикнула, но чем сильнее паниковала, тем ярче разгоралось сияние. Яркостью оно напоминало двухсотваттную лампочку, и вся комната стала светлой, как днём.
«Что происходит? Что это со мной?!»
Ослеплённая собственным светом, Линь Тянь шатко поднялась и согнулась, прижимая ладони к груди, но лучи всё равно вырывались сквозь пальцы. В этот миг налетел порыв ветра. Зашевелились занавески, захлопали деревянные ставни.
Когда же всё стихло, в комнате оказался кто-то ещё. Высокая тень с резкими очертаниями застыла у окна. Чья-то длинная и сильная рука, с пальцами, оканчивавшимися острыми когтями, скользнула ей за плечо и стиснула её ладонь. Глухой, неровный голос произнёс:
— Удержи… его.
У Линь Тянь по коже побежали мурашки.
Она сразу узнала этот голос. Это был он, тот самый юноша в маске из костей.
— Тянь-Тянь, ты кричала? — послышался голос бабушки. Скрипнула старая лестница, и женщина постучала в дверь, тревожно спрашивая: — Не бойся, внученька, бабушка здесь. Что случилось?
— С-с-сс… — послышался сдавленный звук.
В ту же секунду когтистая рука отпустила её запястье. Существо отпрянуло, сделало несколько шагов назад, согнулось в угрожающей позе, оскалило белоснежные острые клыки и уставилось прямо на дверь.
Оно было настороже.
Чтобы не напугать бабушку, Линь Тянь поспешно прижалась к двери и громко сказала:
— Бабушка, всё хорошо! Я просто увидела мышь и прогнала её. Можете не беспокоиться, идите отдыхать.
— Ну ладно, — с облегчением ответила старушка. — На столе еда, не ложись голодной.
Она медленно, тяжело спустилась вниз, и скрип половиц растворился в ночи.
Линь Тянь наконец перевела дыхание.
Тень демона легла на дверь, и казалось, что всё её тело было окутано этим огромным силуэтом. Она несколько раз глубоко вдохнула, сжала дверную ручку и, собравшись с духом, обернулась.
И странное дело: стоило ему появиться, как неконтролируемое свечение внутри неё сразу утихло.
Юноша в маске стоял у окна, его светлые волосы сияли серебром в лунном свете. Из-под глазниц маски сверкали опасные, но завораживающе прекрасные золотые зрачки.
— Значит… то, что светится во мне, — это твоя внутренняя жемчужина? — настороженно спросила Линь Тянь, забившись на кровати в угол и внимательно слушая его сбивчивый рассказ.
Он прищурился и слегка кивнул.
— Я… я не крала её! — поспешно оправдывалась она. — Я ведь тогда спасала тебя, а потом меня унесло водой. А проснувшись, я вдруг оказалась вот такой!
— Гроза… ранил, — с трудом выдавил он и указал на свой живот. — Жемчужина… пропала.
Собравшись с мыслями, Линь Тянь осторожно уточнила:
— Ты хочешь сказать, что в тот день ты проходил испытание молниями, был тяжело ранен, а твоя жемчужина вырвалась наружу и по случайности оказалась во мне?
Он, не понимая выражения «по случайности», всё же уловил общий смысл и снова кивнул.
— Тогда скажи, как вернуть её тебе? — спросила Линь Тянь. Ей было страшно, но она ясно понимала, что чужое держать нельзя.
Юноша сдвинул голову на бок, обдумал и, шагнув ближе, наклонился, упёрся руками в матрас и, глядя прямо в глаза дрожащей девушке, отчётливо произнёс:
— Съесть… тебя.
— А… а нельзя ли без этого? — голос Линь Тянь дрогнул.
Она вспомнила, что этот демон был неравнодушен к еде. Девушка поспешно обшарила карманы и подушку, нащупала лишь несколько конфет «Большой белый кролик» и дрожащими руками протянула их, умоляя, словно принося жертву:
— Вот, всё вкусное тебе, только не ешь меня…
Нос под костяной маской дёрнулся. Юноша придвинулся и принюхался к сладкому запаху. Потом он осторожно подцепил когтистой рукой одну конфету и, не развернув обёртку, целиком отправил в рот.
— Пфу-пфу! — демон выплюнул конфету так же, как проглотил, даже не раскрыв, и в его золотистых, словно из раскрошенного металла, глазах вспыхнул тревожный отблеск гнева.
— Не так её едят… нужно снять обёртку, — торопливо объяснила Линь Тянь и, чтобы показать, аккуратно очистила одну карамель. Потом, протягивая её прямо к его губам, с замиранием сердца произнесла: — Попробуй вот так.
Он настороженно обнюхал лакомство, а затем, не отводя взгляда, склонился и одним движением захватил его прямо с её ладони. Его глаза сузились, в них мелькнула странная, почти детская радость.
Линь Тянь, смутившись, вытерла пальцы о рукав пижамы и с изумлением наблюдала за тем, как демон сперва выплюнул разжёванную карамель себе в ладонь, облизал её несколько раз, а потом снова отправил в рот. Девушка едва слышно спросила:
— А разве… нельзя вернуть тебе жемчужину другим способом? Если же выхода нет, то… пока ты не придумаешь новый, я готова каждый день приносить тебе подношения: сладости, еду, всё, что захочешь, только не ешь меня, ладно?
Тот не произнёс ни слова. Он лишь медленно протянул к ней руку, раскрыл ладонь и сурово, с холодной настойчивостью показал: «ещё».
Линь Тянь поспешно отдала ему все конфеты, что оставались у неё в кармане.
И тут она вспомнила бабушкины слова: «Демоны всегда непостоянны в своём настроении и ненасытно жадны».
