Накануне возвращения в город Линь Тянь неожиданно привела домой ослепительно красивого юношу и с подчеркнутой серьёзностью представила его старикам:
— Дедушка, бабушка, это мой одногруппник Сюань Хуэй. Он приехал к нам погостить… а завтра вместе со мной вернётся в школу.
Новый знакомый был одет точь-в-точь как дед Линя: в простую майку и свободные шорты, на ногах — стоптанные шлёпанцы. Однако даже эта неказистая одежда не могла скрыть его особого обаяния. Он стоял прямо, словно только что сошёл с подиума после модного показа.
Выбора в маленьком городке попросту не было. Мужская одежда здесь продавалась лишь в таком виде.
Увидев, что Сюань Хуэй никак не реагирует, Линь Тянь незаметно дёрнула его за край рубахи.
Тот сперва растерянно нахмурился, потом словно испугавшись, попятился за спину девушки, опустил голову и молчал. В глазах его застыло недоверие и настороженность.
— Тянь-Тянь, да этот твой одногруппник какой-то суровый! — бабушка отозвала внучку в сторону и шёпотом спросила: — Не из тех ли он с улицы, которые промышляют непонятно чем?
— Нет, что вы, бабушка, — поспешно замахала руками Линь Тянь. — Он просто стеснительный, здороваться у него плохо выходит…
В этот момент в гостиной заговорил телевизор. Увидев, как в железной коробке вдруг возникло человеческое изображение, Сюань Хуэй резко вскочил, ловко перекатился через диван и спрятался за его спинкой, высунув наружу лишь пару тревожных глаз, настороженных словно у зверя.
— Ох ты ж, — тяжело вздохнула бабушка. — Ребёнок явно умом не блещет, пугается каждой мелочи!
Линь Тянь почувствовала, как холодный пот прошиб ей спину, и натянуто улыбнулась:
— Ага… Ну ничего, завтра мы всё равно уезжаем. Потерпите нас с дедушкой ещё чуть-чуть.
Она едва ли не силком втащила Сюань Хуэя наверх, в комнату, и долго растолковывала ему, что железная коробка называется «телевизором», что это вовсе не чудовище, а обычный прибор для развлечений, в котором можно видеть движущиеся картинки.
Однако за ужином возникла новая беда. Сюань Хуэй впервые оказался внизу, в «человеческом мире», и совершенно не усвоил местных правил. Он взял да и полез руками прямо в миску с рисом!
Линь Тянь чуть не лишилась чувств. Она схватила его за руку, облепленную зёрнами, и, стараясь не дрогнуть голосом, пробормотала в оправдание:
— Мой одногруппник… эм… он ведь из национального меньшинства, да, вот! У них принято есть руками.
Не дожидаясь реакции, она мигом зачерпнула в миску порцию риса с овощами, ухватила Сюань Хуэя и потащила на второй этаж:
— Дедушка, бабушка, мы наверху поедим!
В их комнате, при мягком желтоватом свете лампы, Линь Тянь усадила его рядом и принялась терпеливо показывать, как держать палочки и подцеплять ими еду.
— Сюань Хуэй, — наставительно сказала она, — когда ты окажешься в человеческом обществе, нужно соблюдать его правила. Нельзя поступать, как тебе заблагорассудится. Иначе все будут отворачиваться от тебя и презирать. Ты понял?
— Значит, стоит лишь отличаться от людей и тебя станут ненавидеть? — вдруг спросил он, нахмурив лоб, явно недоумевая.
Линь Тянь на миг замерла. В стекле окна отразился её тонкий силуэт, и она невольно вспомнила, как Чэнь На с подругами когда-то высмеивали и унижали её. Усмехнувшись с оттенком печали, она ответила:
— Да. Иногда люди и правда бывают странными.
— А ты? Ты тоже будешь меня ненавидеть?
— Нет! — быстро покачала головой Линь Тянь. — Я не ненавижу тебя. С тобой легко и спокойно.
По сравнению с демонами, человеческое сердце куда опаснее и коварнее.
Сюань Хуэй неловко орудовал палочками, пытаясь зацепить рис, и, нахмурившись, коротко произнёс:
— Слишком хлопотно.
Линь Тянь наблюдала за ним, склонившись над столом. В её глазах отражался тёплый свет лампы, и тихая улыбка, словно рябь на воде, разливалась на губах.
