Сюань Хуэй был «чёрным жителем» без каких-либо документов, а значит, воспользоваться скоростным поездом он не мог. Линь Тянь пришлось просить подругу одолжить ей чужой паспорт, чтобы оформить билеты на междугородний автобус. Семь-восемь часов тряски по загородным дорогам, и она с трудом довезла его обратно в город Си.
Юноша тяжело переносил дорогу. Сидя на заднем сиденье, он выпрямился, словно окаменел, и выглядел так, будто любая тряска даётся ему невыносимо тяжело.
Увидев, что его лицо побледнело, а в глубине чёрных зрачков пробегают золотые искры, Линь Тянь встревожилась, поспешно прикрыла ему глаза ладонью и, озираясь, тревожно зашептала:
— Эй, Сюань Хуэй, ты же не собираешься прямо здесь показать своё истинное, демоническое обличье? Умоляю, только не это! Всё сорвётся, если люди заметят.
— Тошнит… — он склонил голову на её плечо и еле слышно пробормотал.
— Потерпи ещё немного, скоро уже город, — уговаривала она, сама сидя как на иголках. — Будь паинькой, потом я куплю тебе вкусняшку…
Не успела она договорить, как Сюань Хуэй неожиданно повернулся и прижался к её губам, впитывая из поцелуя духовную силу. Лишь спустя несколько мгновений он, сжав тонкие губы, прошептал:
— Уже лучше.
Сказал и тут же закрыл длинные ресницы, провалившись в сон.
Ему полегчало. А вот Линь Тянь напротив.
Она отвернулась к окну, где мелькали огни проносящихся деревень, прижимая ладонь к груди и судорожно пытаясь унять сердце, чтобы самой не превратиться прямо в автобусе в светлячка.
В этом семестре начинался третий курс. Она заблаговременно попросила подругу Юй Тинтин снять квартиру неподалёку от университета. Добравшись до конечной, Линь Тянь вызвала такси и направилась прямо туда.
После перевода денег за аренду её сбережения, которые она так долго откладывала, подрабатывая письмом, оказались почти исчерпаны. Чемоданы были разбросаны, а сама квартира производила впечатление захламлённого, неухоженного жилья.
Она спустилась вниз, купила пару пакетов самых необходимых вещей, затем быстро подмела и протёрла полы, прибрала ванную и спальню. Всё это время Сюань Хуэй ходил за ней, как тень. Он не отходил ни на шаг, словно олицетворял собой выражение «чудовище впервые ступило в мир людей» с таким же растерянным видом и тревогой.
К десяти вечера Линь Тянь едва могла шевелить пальцами. С трудом поборов сонливость, она приняла душ, вытерла мокрые волосы, распахнула дверь и тут же врезалась прямо в объятия Сюань Хуэя.
Оказывается, пока она мылась, он всё это время караулил у двери ванной.
— В квартире ещё полно неразобранных вещей и пыль не вычищена, но сил уже нет, — устало сказала девушка. — Сегодня тебе придётся спать на диване. Завтра приведём в порядок твою комнату.
Она кивнула в сторону ванной:
— Я оставила воду в ванне, позже искупаешься сам.
Линь Тянь вздохнула и добавила:
— Вот бы можно было воспользоваться твоей демонической силой, чтобы навести порядок…
Сказав это, она захлопнула дверь спальни, оставив его снаружи.
Сюань Хуэй задержался перед дверью. За панорамным окном шумел город, огни клубились, но всё это показалось ему более холодным и пустым, чем дикая чаща.
Вдруг во тьме вспыхнула мягкая золотистая искра. Юноша закрыл глаза, сосредоточился, и лёгкий ветер задул занавеску. Пыль исчезла, вещи разошлись по местам, даже засохший цветок в углу ожил и расцвёл пышным цветом.
Когда он вновь открыл глаза, сияние схлынуло, и квартира предстала чистой и свежей.
Он, устав, вышел на балкон вдохнуть ночной воздух, но налетел прямо на стекло.
Юноша с изумлением уставился на прозрачную преграду, тронул её пальцем, потом прижал обе ладони, будто ребёнок, жадно глядящий на сладости за витриной. Городская луна в этом холодном небе показалась ему чужой и одинокой. Не выдержав, он протянул к ней протяжный, тоскливый вой.
Ночь уходила вглубь. Сюань Хуэй отправился в ванну и погрузился в воду целиком.
Одежда промокла насквозь, липла к телу, а после чрезмерного расхода силы он уже не мог держать человеческий облик. Серебристые звериные уши и пушистый хвост вновь проступили наружу.
Хвост застрял в шортах и причинял муку. Тогда он снял всё до нитки, встряхнул мокрые серебряные волосы, словно огромный пёс, и, оставляя за собой мокрый след, направился в спальню.
На следующее утро Линь Тянь потянулась во сне и неожиданно уперлась ладонью в гладкую, сильную спину.
Она растерянно провела рукой по коже, чувствуя её упругую теплоту.
Сон, как рукой сняло. Девушка резко открыла глаза, и тут же вскрикнула, густо покраснев:
— Ты… что ты делаешь в моей кровати?! И где твоя одежда?!!
Юноша с серебряными волосами, с ушами и пушистым хвостом, конечно же, был Сюань Хуэй. Да ещё и совершенно нагим!
— Одежда промокла, было неудобно, — сонно ответил он, садясь и обнажая рельефный торс.
— Не вставай! — Линь Тянь в панике дёрнула одеяло и накрыла его, прикрывая хотя бы самое необходимое.
При этом она ощутила, как из неё снова пробивается золотое сияние. Девушка, стиснув зубы, спросила:
— Но почему ты опять вернулся к прежнему облику?
— Работал. Устал, — коротко ответил он. Сидя нагим, он выглядел так, словно после изнуряющего излишества.
Юноша придвинулся ближе, шумно втянул носом её запах и вымолвил шёпотом:
— Линь Тянь, дай мне.
Не дожидаясь ответа, он нашёл её губы, впился поцелуем, жадно высасывая жизненную силу. На этот раз ещё сильнее, чем прежде. От голода и изнеможения он был неумолим.
Это давно вышло за рамки простого «подпитаться». Лицо Линь Тянь горело, а тело, будто взорвавшаяся лампа, разливалось ярким золотым светом.
