Колокольчик звякнул ясно и звонко. Мэн Жуй сделал девятый шаг. И потом десятый.
Старик изумлённо сипнул:
— Не может быть! Ты принял мой яд, ты должен был…
Мэн Жуй поднял чёрный свисток и слегка встряхнул:
— Ты не единственный, кто дарит мне свистки. У меня есть старый друг, странный и непостижимый судебный лекарь. Он давно подарил мне такой же. — Перед внутренним взором Мэн Жуя вспыхнуло лицо первого в Поднебесной судебного врача Лао Сытоу; сердце его потеплело.
— С самого начала я использовал не твой свисток. Так что отравиться мне было нечем.
Старик Куа пошёл пятнами, покрываясь липким потом. Мэн Жуй одной рукой легко приподнял его, как пустую корзину.
— Я говорил: ту боль, что испытали десятки невинных девочек, попробуешь и ты.
Старик забился:
— Отпусти! Не убивай! Ты не сможешь меня убить…
— Ах да, я сам уже не жилец? — усмехнулся Мэн Жуй, обнажая свой меч.
— Мон… Мэн Ваньсян… ты помнишь Мэн Ваньсян? — выкрикнул Старик Куа.
Рука Мэн Жуя застыла в воздухе; взгляд помутнел:
— Ты знаешь про Ваньсян? Где она? Жива ли? Говори!
Он так встряхнул старика, что у того кости затрещали. Тот, захлёбываясь, прохрипел:
— Мэн Ваньсян это первая Инь-пища, что я отдал древней Тяньмоло. Если хочешь увидеть её, она под землёй.
Он указал на исполинское растение. Мэн Жуй разжал пальцы, и старик Куа рухнул на землю. Сам же он, будто обезумев, подошёл к корням и стал рыть руками. Он окаменел душой, не чуял усталости, а только целый час яростно разгребал землю, пока вдруг под пальцами не нащупал нечто.
Он застыл, оцепенев. Перед ним лежал белый, овальный кокон, сплетённый корнями Тяньмоло. Полупрозрачная оболочка мерцала; внутри, свернувшись, лежала девочка, с закрытыми глазами, прижимая ладони к груди, недвижная, словно спящая. Это была не Ваньсян. Но вот из земли показался второй кокон. Голова Мэн Жуя на миг опустела и он вновь принялся рыть.
Сколько прошло времени неизвестно. Руки его превратились в кровавые лопаты, а корни древней Тяньмоло оказались почти все выворочена. Меж густой паутины корней висели шесть-семь десятков чистых белых коконов и в каждом безмолвная девочка.
Он всматривался в лица, пока, наконец, не обнял самый нижний кокон. Девочка внутри слегка поджала губы во сне. Это была его пропавшая пятнадцать лет назад сестра, Мэн Ваньсян. Он, не помня себя, рванул корни и разорвал оболочку. Старик Куа крикнул «Стой!», но было поздно Мэн Жуй уже держал Ваньсян на руках. Он рассмеялся и слёзы градом покатились из мужских глаз.
За его спиной корни древней Тяньмоло внезапно дернулись и сомкнулись. Шесть-семь десятков коконов мгновенно сплющило — плоть и кости размазало в одну кашу.
Брызги мяса ударили Мэн Жую в лицо. Он растерянно прошептал:
— Что это…
— Ты перерезал один корень и остальные сжались, — с притворным сожалением покачал головой Старик Куа. — У древней Тяньмоло всё так: отрежешь один корень и другие стянутся, вот коконы и раздавило.
Мэн Жуй оцепенел. Он смотрел на сестру, не откликающуюся ни на зов, ни на ласку, и, схватив старика за горло, рявкнул:
— Мою сестру можно вернуть? Она… умерла?
— Древняя Тяньмоло затягивает Инь-пищу под землю и окукливает, — прохрипел тот.
— Потом медленно выпивает кровь. Тело в коконе не гниёт. Но крови в ней уже нет.
Мэн Жуй гладил лицо Ваньсян:
— Кровь… Это ты пятнадцать лет назад унёс её. Это ты погубил. Сегодня ты заплатишь за Ваньсян и за всех прочих. Жизнь за жизнь. Кровь за кровь.
Пальцы сжались на горле Старика Куа. Тот судорожно выдавил:
— Ес… ть… спо… соб… спа… сти…
Мэн Жуй ослабил хватку. Старик, хватая воздух, зашептал:
— Пятнадцать лет я дежурил у Тяньмоло, ожидая плода — Тяньмоло-го. Раз в шестьдесят лет созревает один, величиной с грецкий орех. Это важнейший компонент древнего эликсира бессмертия.
— Ты ждал не цветения, а плода, — оскалился Мэн Жуй. — Но Ваньсян кровь потеряла до капли. Даже если сваришь свой эликсир бессмертия, что толку? Он воскрешает мёртвых?
Взгляд его вновь стал звериным. Старик Куа, заметив, как меняется лицо Мэн Жуя, заторопился:
— Я говорю о Тяньмоло-го, чтобы показать: древние чудесные растения ещё существуют. Среди них может быть то, что исцелит твою сестру. Поверь! Пощади меня и я помогу тебе найти его.
— Ха-ха! — рассмеялся Мэн Жуй. — Думаешь, я поверю палачу?
Он прижал к груди Ваньсян, другой рукой выдернул меч.
Под холодным бликом клинка лицо Старика Куа Лао померкло, на нем была одна безнадёжность…
Сталь сверкнула. Пришла ли Смерть?
Неизвестно.
