Всю ночь накрапывал мелкий дождь. На рассвете крестьянин деревни Хэйва по имени Чэнь Цзя решил заглянуть в болотистую низину у входа в деревню. После дождя угри любят вылезать из грязи, самое время их ловить.
Чэнь Цзя взял с собой десятилетнего сына; вдвоём, в приподнятом настроении, они подошли к грязевой ложбине. Едва Чэнь опустил ноги в вязкую жижу, как сын, перебравшись на другой край, закричал:
— Папа, папа, тут человек лежит!
Чэнь выбрался и пошел туда. И в самом деле, кто-то лежал раскинув руки в грязи, не подавая признаков жизни. Чэнь подумал, что это какой-нибудь пьянчужка, свалившийся ночью в лощину, но, подойдя ближе, разинул рот от ужаса: на шее у мужчины чернели кровавые рваные отверстия, кровь сочилась из них и потоком уходила в чёрную тину.
У Чэня подкосились ноги, и он шлёпнулся в грязь.
— Пап, что там? — мальчишка уже полез вслед.
—Прочь отсюда! — выругался Чэнь. — Беги… зови старосту! Живо!
Сын шлёпнул себя по штанам, вскочил и стрелой понёсся в деревню.
Деревня Хэйва стояла далеко, дорога к ней была тяжёлая, да ещё вокруг много вязких низин. Когда Ли Сы и прочие добрались до места злодеяния, уже перевалило за час Сы. Дружинники оттеснили зевак за ограду, впустив только Чэня, нашедшего тело, и старосту.
Первым делом Ли Сы обратил внимание, что крестьяне обсыпали край ложбины толстым слоем гальки и песка, чтобы не проваливаться в трясину.
Судебный лекарь присел к покойнику, быстро осмотрел, а затем перевернул тело на спину. Лицо было измазано чёрной грязью, но У Вэнь узнал его сразу:
— Хуан Биншуй!
Убит был приказчик Шанхайлоу и управляющий Собачьим колодцем при доме Цзи, Хуан Биншуй по прозвищу Чернолицый Хуан.
Кровавые дыры на шее заставили взгляд Ли Сы сверкнуть холодом. Сы Тубо, побледнев, выдохнул:
— Ещё одно убийство железными зубами! Нечеловеческая жестокость…
— Сперва отвезите тело Хуана в морг при уезде, — распорядился Ли Сы. — После вскрытия медик даст заключение, тогда и решим.
Несколько рослых дружинников погрузили труп на ослиную повозку и покатили назад. Чэнь подробно рассказал, как наткнулся на тело. Нашлись и свидетели: кто-то узнал покойника и сообщил, что приёмная мать Хуана живёт как раз в Хэйва. Ночью он приезжал её навестить и вот чем всё кончилось.
Сы Тубо расспросил селян: не видели ли лохматого, оборванного подростка? Все как один ответили, что не видели.
Отпустив людей, Ли Сы тихо спросил:
— Господин Сы Тубо, вы сомневаетесь в Ся Цзюине, которого мы отпустили вчера к часу Вэй?
Доказательства против Ся были шаткими, и, посовещавшись, его временно отпустили. Но это вовсе не значило, что с него сняты все подозрения: отпуская, Ли Сы велел двум толковым дружинникам незаметно следить за ним.
— Только отпустили и вот, среди ночи уже новый труп, — проворчал Сы Тубо. — Людям трудно не строить догадки.
Ли Сы кивнул:
— Поговорим с теми, кто вёл слежку и всё прояснится. Возвращаемся в Минлин.
Спустя добрый час все были уже в управе. Сы Тубо вызвал дружинников, что пасли Ся.
— Ся Цзюин покидал Лохуа? — нетерпеливо спросил он.
— Никак нет, господин. Он весь вечер был в деревне. Мы с Сяо Дэном дежурили до рассвета, — доложил один.
— Чем занимался?
— Сначала к деревне пришла бродячая труппа; Ся стоял на склоне и смотрел их представление. Когда труппа ушла, он нырнул в свою лачугу. Около часа Ся немного поел и снова пошёл к реке: присел у тёмной, густой куртины травы, сидел как кол, так и просидел всю ночь.
— Чудной, — покачал головой Сы Тубо.
Он велел продолжать наблюдение, а сам с Ли Сы отправился в морг.
